Отар Кушанашвили: Что стало с Юлией Тимошенко?

Мне тут предложили подвести «попсовые» итоги года, а я посовещался с собой и решил переключиться на политику. Хочу объявить Женщиной года Юлию Тимошенко.

Незадолго до ареста она дала интервью, где по обыкновению своему чрезвычайно рисовалась и, кроме прочего, сказала примерно следующее: она-де с младых ногтей приучена дышать воздухом, в котором нет места страху, где готовность в необходимые минуты жертвовать своей жизнью – долг, с которым не спорят.

Выяснилось в конце концов, что Юлия Тимошенко всем должна.

У нее редкое чувство комического, но от комедии до трагедии полшага, и она его сделала, и открыто – впервые – растерялась, и сникла, и красивые глаза ее потухли, как будто выключили их, как лампочку. И намеренно величавая Юлия Тимошенко вмиг обратилась в непреднамеренно трагифарсовую. Ее упекли те, кого Юлия Тимошенко сама грозилась упечь, и сохранит ли она сердечный жар после всех пенитенциарных пертурбаций – большой вопрос.

Юлия Тимошенко привыкла сама показывать всем указующий перст, а тут такое! По первости, еще не понимая, что к чему, ЮТ смутно улыбалась, потом мутно глазела, после скукожилась – и в этот именно момент она стала одинокой беззащитной девой, нуждающейся в защите.

Юлия Тимошенко была мстительной и шипящей. Стала (злорадствуют и сочувственно вздыхают) кроткой и молчаливой.

Что же, она сама угодила в силки неумолимой судьбы, которая подвергла ее безжалостной деконструкции. Проще говоря, напросилась.

Юлия Тимошенко – это леди, похожая на белого англосакса-протестанта с принципиальной косой с одной стороны и экзистенциальными неувязками с другой.

Впереди ей предстоит длинная жизнь, которая очень долго будет похожа на ночь, и нет ни одной видимой причины, почему она не повторит судьбу Михаила Ходорковского в той части, где речь идет о признании себя виновной…

Не признает.

А коли так, еще долго ее дни не будут начинаться с апостольского «Радуйся!»
Жаль, она ведь была такой милой, пока сама себя не назначила Богиней.

Может, еще будет?