Борис Долгов: Турция игнорирует интересы и России, и уж конечно Сирии

Почему победа над ИГ в Сирии не означает окончания боевых действий и кто стреляет там сейчас, выяснял Sobesednik.ru

Фото: Global Look Press

Почему победа над ИГ в Сирии не означает окончания боевых действий и кто стреляет там сейчас, выяснял Sobesednik.ru.

— После гибели российского летчика майора Филипова, у многих появился вопрос: если мы и впрямь победили террористов, кто тогда сейчас воюет с нами в Сирии? — комментирует Борис Долгов, востоковед, кандидат исторических наук. — Никакого противоречия тут нет. Когда президент Путин объявлял о том, что над ИГИЛ [также ИГ или «Исламское государство»; деятельность признана экстремистской, запрещена на территории РФ решением суда — прим. Sobesednik.ru] одержана победа, он не лукавил. Было разрушено провозгласившее себя в 2014-м псевдогосударство, занимавшее определенную территорию, где были созданы органы местной власти, собирались налоги, работали исламские школы и лагеря подготовки боевиков. Все это разгромлено. Началось мирное урегулирование.

Часть боевиков была уничтожена, часть перебазировалась в Афганистан, в Ливию, в другие части арабского мира, часть перешла в Европу. А часть — осталась. Они вышли через позиции «Сил демократической Сирии», курдских вооруженных формирований и растворились в других районах страны.

Фактически Сирия сегодня разделена на зоны влияния разных стран, у каждой из которых — свои интересы. Так, США продвигают цель, которую провозгласила еще администрация Обамы, — свержение режима Асада. На территории Сирии более 10 опорных пунктов США, где развернуты лагеря и там формируются отряды Новой сирийской армии. И хотя провозглашено, что борются они с террористами, часть боевиков ИГИЛ влилась именно туда.

Но майор Филипов погиб над территорией одной из четырех зон деэскалации — Идлиб, которую курирует Турция. Эти зоны были созданы по решению в Астане, гаранты — Россия, Турция, Иран. В них не должно быть никаких военных действий.

Борис Долгов // Фото: YouTube

В Астане эти соглашения подписывали в том числе и представители тех формирований, которые там находятся, и часть которых курирует Турция. Вообще Идлиб — район сосредоточения большинства антиправительственных вооруженных формирований. Там находятся и отряды, аффилированные с признанной ООН террористической «Джабхат-ан-Нусра» [деятельность признана экстремистской, запрещена на территории РФ решением суда — прим. Sobesednik.ru]. Их множество. Но это не ИГИЛ — это так называемая вооруженная оппозиция, которая, повторяю, сидела за столом переговоров в Астане и подписывала соглашения. Они-то и сбили нашего летчика.

Турция поддерживает и эти группировки, и «Свободную сирийскую армию», которая воюет вместе с турецкой против курдов. У Турции — свои цели в этом конфликте: расчленение Сирии (аннексия приграничных районов, где проживают туркоманы), создание протурецкой власти. Дальняя цель — курс на неоосманизм, провозглашенный руководством страны: то есть Турция — правопреемница Османской империи (а Сирия 400 лет была ее частью).

В прошлом году в Стокгольме была встреча с сирийской оппозицией. Я разговаривал с представителями нерадикальных группировок, пользующихся помощью Турции. Так вот, они между собой называют Эрдогана Амир-аль-Муминин (эмир правоверных). Это титул султана. Впрочем, они между собой его так и называют — султан.

Эрдоган считается только с интересами Турции, продвигая их напористо, а нередко и агрессивно. Он использует и США, и Россию, и Европу в своих интересах. Причем лавирует очень успешно. У России же своя цель: нам важно оттянуть Турцию от НАТО и Запада, сделать партнером в сирийском конфликте. В какой-то степени это удается, в какой-то нет.

Аналогично развиваются и отношения Турции с США, которые весьма напряженные. Эрдоган требует выдать [эмигрировавшего в 1999 году писателя и проповедника Фетхуллаха] Гюлена, считая, что он организовал попытку вооруженного переворота; США отказывают. Турция продолжает оставаться в НАТО, будучи одним из наиболее важных членов. При этом фактически уничтожает «Силы демократической Сирии», опекаемые американцами, оттесняя их от своей границы. Но для Турции важно не допустить курдского государственного образования у себя под боком и реализовать свои интересы в Сирии. Ради этого она игнорирует интересы и России, и уж конечно Сирии.

Боится ли Турция испортить отношения с Россией? Вспомните: после первого сбитого нашего самолета были атаки беспилотников на российские военные объекты в Хмеймиме. Они ведь были произведены с территории Идлиба, контролируемого Турцией. А до этого были минометные обстрелы. И тоже оттуда...

После этого наши ВКС с сирийской правительственной армией провели операцию по уничтожению этих групп. В ответ в Анкаре вызвали нашего посла и выразили ему протест: мол, Россия нарушает зону деэскалации. Российское командование послало ноту протеста: с территории, контролируемой Турцией, производились атаки на наши военные объекты.

После первого сбитого самолета Россия повела себя гораздо более жестко. И это было правильно. Сейчас, к сожалению, мы пытаемся на многое закрывать глаза — только чтобы сохранить Турцию как гаранта астанинских соглашений. Но это лишь подогревает ее аппетиты в амбициозных планах.

* * *

Материал вышел в издании «Собеседник» №6-2018.

Теги: #Сирия, #Турция

Рубрика: Политика

Поделиться статьей
Рейтинг@Mail.ru Яндекс.Метрика