Георгий Кунадзе: Значение переговоров двух Корей сильно преувеличено
Экс-замглавы МИД РФ, посол РФ в Южной Корее в 1993–1997 г.г. — о неожиданном смягчении позиции КНДР накануне Олимпиады
Экс-замглавы МИД РФ, посол РФ в Южной Корее в 1993–1997 г.г. Георгий Кунадзе — о неожиданном начале переговоров с КНДР:
— Моя версия неожиданно возникших переговоров между Северной и Южной Кореей связана с предстоящей Олимпиадой. В ноябре 1987 года северные корейцы, пытаясь сорвать Олимпийские игры в Сеуле, совершили чудовищный теракт: взорвали южнокорейский авиалайнер. Южные корейцы, конечно, помнят об этом и не могут не опасаться, не совершат ли соседи вновь что-то подобное. Тем более что нынешний вождь КНДР производит впечатление гораздо более кровожадного человека, чем его дед и отец. Ну вот, собственно говоря, страховкой от такого страшного сценария и стали нынешние межкорейские переговоры. Думаю, Олимпийские игры — 2018 в Пхёнчхане теперь пройдут без каких-либо происшествий.
А вот к долговременному снижению напряженности, вызванной ракетно-ядерными авантюрами Северной Кореи, эти переговоры имеют в лучшем случае косвенное отношение. По вопросам ядерного оружия северные корейцы хотят вести переговоры напрямую с США.
Американцы, к слову, такие переговоры с ними уже вели в начале 90-х годов, и в 1994 году смогли согласовать так называемую «рамочную договоренность» о прекращении северными корейцами их военных ядерных разработок. Договоренность не очень внятную, но все же договоренность. В конце 90-х годов северные корейцы ее нарушили и были пойманы за руку.
С тех пор прошло много времени. Северная Корея реально обладает и ядерным, и ракетным оружием, иметь которое им запрещено несколькими резолюциями Совбеза ООН. В связи с этим любые переговоры с северными корейцами, если они не имеют своей объявленной конечной целью ликвидацию ракетно-ядерного потенциала Северной Кореи, выглядят как фактическое признание КНДР в качестве ядерной державы. Вот в эту трудноразрешимую проблему неизбежно упираются любые переговоры с северными корейцами. Южные корейцы это прекрасно понимают, но безопасность Олимпийских игр для них сейчас важнее.
Повестка межкорейских переговоров вряд ли включала обсуждение ядерных проблем. Там и без того есть о чем говорить: участие северных корейцев в Олимпийских играх, возобновление поездок членов корейских семей, которые разделила Корейская война 1950–1953 годов, восстановление экономического обмена... В этом смысле значение нынешних переговоров, на мой взгляд, сильно преувеличено. Я бы расценил их не как прорыв, тем более не как начало тренда к долгосрочной нормализации, а всего лишь как эпизод в непростых взаимоотношениях двух корейских государств.
Ажиотаж эти переговоры вызвали просто потому, что в последние годы никаких переговоров с северными корейцами никто не вел вообще. Что вполне понятно: Северная Корея — общепризнанное государство-изгой, находящееся в едва ли не полной международной изоляции и являющееся объектом самых серьезных санкций за всю свою историю. С таким государством никто в мире, кроме разве что Китая и России, дела иметь не хочет.
Кстати, все разговоры о том, что, получив возможность добросить свои ядерные боеголовки аж до США, КНДР повысила свой международный статус, чуть ли не одержала стратегическую победу, меня совершенно не убеждают. Ядерное оружие — это вообще абсолютно последнее средство сдерживания, а никак не нападения. Когда северные корейцы говорят, что заставят с собой считаться под угрозой применения ядерного оружия, это кажется мне патентованным блефом. Если они вдруг сойдут с ума и попытаются нанести ядерный удар по США или по кому-то еще, то их режим просто и гарантированно уничтожат. Лично мне северокорейский вождь решительно не нравится, но самоубийцей его я не считаю.
С другой стороны, я не очень верю и в превентивный удар США по Северной Корее. Что именно имеет в виду президент Трамп, рассуждая о таком ударе как реальной перспективе, я не знаю. Возможно, что ничего. Я прекрасно помню, как в начале 90-х годов, когда впервые возникла северокорейская ядерная проблема, американцы всерьез взвешивали возможность ее военного решения. И пришли к выводу о том, что его нет в принципе. Поскольку даже в неядерном варианте война на Корейском полуострове может стоить огромных потерь гражданского населения Южной Кореи. Счет погибших может пойти на десятки и сотни тысяч людей, если не на миллионы.
С тех пор Северной Корее никто не угрожает, кроме нее самой: чем дальше она уходит в международную изоляцию, тем меньше у нее шансов выжить и сохраниться в своем нынешнем виде тоталитарной наследственной монархии. Думаю, что рано или поздно северокорейский режим рухнет сам под грузом собственных объективно неразрешимых проблем. И наличие ракетно-ядерного оружия его от этого не спасет.
А пока Северная Корея находится в полной безопасности. Связываться с ней никто не будет. Но не связываться — это один сценарий, а помогать — совсем другой. Помогать же Северной Корее — до тех пор, пока она не образумится, — никто не станет.
* * *
Материал вышел в издании «Собеседник» №2-2018.