Доктор Взрыв и реально раненые. Чему учат на курсах экстремальной журналистики
Корреспондент Sobesednik.ru рискнула проверить собственные силы на курсах экстремальной журналистики
Корреспондент Sobesednik.ru рискнула проверить собственные силы на курсах экстремальной журналистики.
На курсах экстремальной журналистики учат быть готовым ко всему: и к жестким разгонам митингов, и к горячим точкам...
Мешок на голову – и в лес
...5 часов утра. Ко мне в комнату врываются люди с автоматами и устраивают маски-шоу: вытаскивают из постели, связывают руки за спиной и надевают на голову мешок. В общем, берут в заложники. Выводят в душном мешке на улицу, куда-то долго гонят, заставляют падать и ползти на коленях, потом бежать вслепую, постоянно стреляют (у многих из нас даже ожоги остались от стволов автоматов) и кричат: «Голову опусти! Ниже голову!»
Наконец меня и других таких же пленных грузят в какой-то грузовик, и я, сидя на коленях, прижав голову (по-прежнему в мешке) к полу грузовика, еще час еду. Непонятно, куда...
Нас выгрузили без всяких церемоний где-то в лесу. Сквозь щель в надетом на голову мешке я увидела рядом с собой на земле... кишки.
Это курсы экстремальной журналистики. Всё максимально приближено к реальной военной обстановке, и мы, 30 журналистов, никогда не знали, что будет через секунду. Вот мы идем из столовой, а перед нами взрывается граната. Или ложимся спать, а нас берут в плен...
Так прошла неделя обучения на учебно-практических курсах (УПК) «Бастион», организованных Союзом журналистов Москвы и Минобороны РФ при участии ФСБ, МВД, МЧС, НАКа, МККК и МИДа. Эти курсы проводятся раз-два в год для сотрудников СМИ со всей России: чтобы журналисты знали, как правильно действовать в кризисных ситуациях.
«Доктор Взрыв»
Каждый день был расписан очень плотно: в 6:30 утра подъем, в 6:40 зарядка, после – завтрак, лекции, мастер-классы, встречи и практика на полигоне.
В первый же день обучения нас повезли на так называемую инженерку, где опытный сапер (он участвовал в разминировании Пальмиры в Сирии), рассказывая о видах мин, в том числе и о тех, какие закладывает запрещенное в России ИГИЛ, завел группу в заброшенное заминированное здание, где мы, новички, конечно, тут же наступили на несколько мин и зацепили не одну растяжку...
Вообще взрывы окружали нас повсюду: например, выходим с обеда из столовой на построение, и в этот же момент из-за угла главный инструктор Академии первой помощи Артем Катулин кидает нам под ноги учебную гранату. А это значит только одно: надо срочно падать на землю, ногами в сторону взрыва. Ноги должны быть вместе, а руки – прикрывать голову.
«Доктор Взрыв» – так мы прозвали Катулина. Зато его уроки запомнились хорошо: даже сейчас, после окончания курсов, при каждом громком хлопке я рефлекторно дергаюсь, с трудом удерживаясь, чтобы не исполнить спасительный маневр.
Под гусеницей танка
Но если со взрывом сегодня даже в повседневной жизни можно встретиться где угодно, то занятия с танками и БМП сначала вызывали вопросы. Казалось бы, зачем журналисту знать, как правильно прятаться в окопах, если едет танк?
– Никогда не знаешь, в какой ситуации окажешься и какие знания тебе пригодятся, чтобы выжить и спасти товарищей, – рассказывал нам военный тележурналист Алексей Самолетов.
И мы молча надевали бронежилеты, каски и шли в бой...
Сначала учились прятаться (и правильно перестраиваться) от обстрелов за БМП, а затем ложиться в окопы и ждать, пока над тобой проползет многотонный танк.
Когда в окоп полез один из журналистов, а танк поехал и на мгновение остановился прямо над окопом, курсант начал истошно кричать. Танк поехал дальше, а мы увидели, что все руки и ноги у коллеги в крови. Пока кто-то из нашей команды выносил его из окопа, другие приготовили жгуты и ИПП (индивидуальный перевязочный пакет), а я побежала за носилками... Это оказалось постановкой.
Проверка на вшивость
А в последний день курсов состоялся экзамен. «Террористы» гнали нас (причем жестко – и прикладами грубо толкали и чего только не устраивали) около часа по лесу, болотам, песку.
– Нормально себя чувствуешь? Хочешь сойти с дистанции? – периодически спрашивал один из преподавателей. А мы, почти задыхаясь, сквозь мешки отвечали: «Нормально!»
Да, на курсах у нас и правда была возможность в любой момент сдаться. Но мы понимали: в случае реальной опасности никто не будет заботиться о нашем здоровье и самочувствии.
[:image:]
Правда, пара парней пытались сбежать и их даже «расстреляли», но потом все же вернули в команду.
...В итоге нас завели в заброшенное здание, откуда выводили по двое и допрашивали. Ждать допроса мне пришлось на коленях, головой в песке, ноги совсем затекли, и иногда на футболку отлетали жгучие гильзы от патронов, которыми стреляли «террористы».
На допросе вопросы сыпались, как из автомата: на кого работаю, сколько за меня заплатят и... чей Крым.
Допросив, вывели из здания, где «террористы» начали меня фотографировать, совать в руки автомат и пистолет и заставлять выстрелить в коллегу. Отпиралась как могла: журналист не имеет права брать оружие ни под каким предлогом (даже сфотографироваться на память) – так нас учил военкор Николай Иванов, который провел 113 дней в плену во время чеченской войны.
Эту проверку на вшивость я прошла с трудом, поскольку действительно хотелось взять автомат и нажать на курок, чтобы «террористы» наконец отстали.
Потом нас повели в лес, где все было заминировано. Главная задача – пройти маршрут по песку и болотам, не задев растяжек.
Это испытание не прошло бесследно: во время взрыва гранат мы все укрылись неправильно – упали на обочину (а не на том месте, где находились), а когда поднялись, я услышала крики: «Врача срочно! У нас раненый! Реально раненый!»
[:image:]
Я испугалась, потому что стало понятно: это вовсе не учебная тревога. Оказалось, одна граната (которая была начинена навозом) взорвалась рядом с лицом сотрудницы телеканала RT. Травм девушка не получила, но самолюбие пострадало. Хотя ссадины, синяки, ожоги и следы от веревок, которыми «террористы» связывали нам руки, были у всех.
Конечно, с нами ежедневно работал военный психолог. Конечно, террористы были не настоящие, гранаты – учебные и все это было, как игра. Но условия были настолько приближены к реальности, что после этого каждый из нас задумался: а надо ли лезть туда, где горячо? Впрочем, я, как и большинство из нас, прошедших эти курсы, пожалуй, отвечу: с подготовкой, но надо. Профессия обязывает.
[:wsame:][:wsame:]