Дмитрий Потапенко: Раньше отжимали по понятиям, а сейчас – по закону

Sobesednik.ru узнал у предпринимателя, ждать ли послаблений после признания Путиным конфликта бизнеса и силовиков.

— Что заставило Путина признать конфликт бизнеса и силовиков?

— Еще несколько месяцев назад было его выступление, где он привел цифры про «закошмаривание» бизнеса. Говорилось, что раньше сидело 3800 предпринимателей, а сейчас сидят 6100. Что из 170 тысяч уголовных дел только 15% по делу, а остальное — это про «отжатие» бизнеса. Сейчас опять это признали. Ну признали, и что? Собрались на кухне — пусть даже самой высокой кухне — и пообсуждали. А дальше-то что?

Признание, что есть конфликт, не влияет абсолютно ни на что. У нас часто признание не приводит ни к чему или приводит к диаметрально противоположным результатам, — отмечает Дмитрий Потапенко в интервью Sobesednik.ru.

— Может, сейчас кризис заставит по-другому взглянуть на проблемы предпринимателей?

— Бизнес уже давно не кормит страну. Он настолько уже изничтожен, что является шагреневой кожей, исчезающим элементом, математической погрешностью в экономике России. Зачем вообще обсуждать слова? Нужно обсуждать дела. А их пока нет.

— Вас не приглашали?

— А смысл? Можно позвать и всю страну — лишь бы толк был.

[:image:]

— А пошли бы, если бы позвали?

— Как только вы обрисуете мне цель, то я не только пойти — я готов и стены покрасить на этой встрече, и даже полы помыть. Главное — целеполагание. Вот Путин обозначил: 6100 предпринимателей сидит, 170 тысяч уголовных дел — и что? Потянулась стайка, теряя тапочки — главы регионов, начальники МВД регионов, Следственного комитета, которые тут же начали пересматривать дела? Грубо говоря, у нас в каждом регионе по 2 тысячи дел, по которым что должно произойти — пересмотр приговора, возврат имущества, освобождение от ответственности и компенсация за потерянные годы? Но нет такого, и вряд ли будет.

— Считаете, бизнесу сейчас хуже, чем 10–20 лет назад, или лучше?

— Когда мы говорили, что сидим на нефтегазовой игле, наш бюджет состоял из доходов от нефти и газа на 8%. Сейчас он состоит из нефтегазовых доходов на 50–60%. Вот и ответ. Бизнес — это математическая погрешность в бюджете России, то есть его практически нет. Это не значит, что в России ничего не производят — производят. Но в мировой экономике этот производитель что-то значит? Мы можем производить молоко? Можем. Но в мировом производстве молока мы кто?

— А ростки, получается, душатся с помощью уголовных дел?

— Ростки-то как раз не душатся, потому что это экономически нецелесообразно. Мы живем в феодальном государстве. Зачем душить ростки? Надо, наоборот, кабанчика подрастить. В бандитском сленге 90-х было такое выражение — «растить кабанчика». Вот они и говорят: росточки-то растите, хотя бы до средненького бизнеса, а потом — оп, и уголовное дело. Ничего не поменялось. Просто раньше «отжимание» бизнеса шло по понятиям, теперь оно идет по закону.

[:wsame:][:wsame:]