Дмитрий Орешкин: Путин больше просто не мог молчать об A321

Sobesednik.ru выяснил, почему российские власти спустя столько времени всё-таки признали, что авиакатастрофа в Египте — теракт

Sobesednik.ru выяснил, почему российские власти спустя столько времени признали, что авиакатастрофа в Египте — теракт.

Как ранее сообщал Sobesednik.ru, 17 ноября глава ФСБ Александр Бортников официально заявил, что причиной крушения российского самолёта на Синайском полуострове был террористический акт. Напомним, что в результате трагедии погибли 224 человека.

Политолог Дмитрий Орешкин, который в предыдущем интервью заявил, что в Кремле уже давно знают причину крушения самолёта, рассказал Sobesednik.ru, почему российским властям потребовалось 17 дней для того, чтобы признать присутствие теракта, о котором многие эксперты и западные спецслужбы говорили изначально:

— Во-первых, в рамках путинской картинки мира была рациональная надежда, что, поскольку правда категорически не выгодна Египту, у которого рушится туристическая отрасль, и категорически не выгодна Кремлю, потому что становится очевиднее связь между вторжением в Сирию и потерей 224 ни сном ни духом не виноватых граждан, удастся похоронить правду под песками Синайского полуострова.

Египет как страна, где произошла катастрофа, не заинтересована в установлении истины. Россия как страна, граждане которой пострадали, тоже не заинтересована. Расчёт был на то, что удастся всё это закопать. Естественно, не удалось, потому что в процесс подключены разные игроки: Ирландия — как территория, где зарегистрирован борт регистрации, Турция — как акционеры «Когалымавиа», Франция и Европа — как производители Airbus.

[:image:]

Сказка про то, что самолёт развалился в воздухе сам по себе из-за того, что ему хвост плохо отремонтировали, бьёт по всем их интересам. Поэтому они, естественно, вмешались в расследование и не позволили закопать правду под шелухой.

Во-вторых, когда стало понятно, что рано или поздно правда всё равно всплывёт, [Кремлю было важно] оттянуть максимально надолго, чтобы разорвать ментально восприятие граждан событий в Сирии и взрыв самолёта. Как можно дольше оттянуть. И не зря товарищ Песков выступал с заявлением, что события в Сирии и крушение авиалайнера никак не связаны друг с другом. После этого, если кто и сомневался, что события связаны, стало очевидно, что так оно и есть. Уж раз сам Песков сказал, то точно связь есть.

Что в этой ситуации отвратительно? То, что [премьер-министр Великобритании Дэвид] Кэмерон звонил ещё 3-его числа [3 ноября], информируя о том, что его служба безопасности и разведка установили, что, по-видимому, в Шарм-Эль-Шейхе действуют люди, связанные с исламским экстремизмом, с исламским подпольем, поэтому Кэмерон запретил вывозить британцев рейсовыми самолётами из Шарм-Эль-Шейха. Информируя Путина.

Что характерно — после этого последовало два противоречивых комментария. Люди из песковского ведомства дали понять, что сообщения Кэмерона спекулятивны и предложили не отклоняться от официального расследования Египта, что подтверждает ту самую версию, что они надеялись, что «Египет концы в песок или в кровь спрячет». А ведомство господина [главы МИД Сергея] Лаврова устами госпожи [официального представителя МИД Марии] Захаровой дало прямо противоположную версию: Кэмерон зря позвонил, потому что он ничего нового не сказал по сравнению с тем, что известно и так из официальных данных египетского расследования. В обоих случаях выходит, что Кэмерон виноват. В первом случае он виноват в том, что даёт непроверенную информацию, во втором — не даёт никакой информации, кроме уже известной.

[:image:]

А виноват он тем, что известил Путина, что авиакатастрофа — теракт с его точки зрения. И просто так премьер-министр Великобритании не стал бы звонить президенту России для того, чтобы поделиться с ним какими-то спекулятивными соображениями. И просто так он не стал бы на миллионы долларов организовывать переброску своих военных самолётов и вывозить тысячи людей из Египта. Всё это просто так не могло делаться.

Самое неприятное, что разговор состоялся 3-его, а Путин запретил вылеты самолётов из Египта только 6-ого. То есть три дня наши туристы летали рейсовыми самолётами из того самого Шарм-Эль-Шейха, где, очевидно, действовала или ячейка исламских экстремистов, или какой-то их один агент, который, собственно, и сунул взрывное устройство на борт A321. Три дня российские туристы осознано подвергались риску, и об этом никто не говорит.

Ответ на вопрос, почему так долго молчали, простой: это в интересах действующей власти, потому что, если признать, что это теракт, следующий вопрос — кто за него несёт ответственность?

Вы не помните, как фамилия того человека, который влез в Сирию, начал там бомбить и получил ответку буквально через пару недель? Который полез в эту самую Сирию и не позаботился об обеспечении безопасности своих граждан? Кэмерон в Сирию не полез. И тем не менее он сразу, как только получил эту информацию, запретил вылеты британских подданных из этого Шарм-Эль-Шейха.

[Прим. редакции: Путин объявил о начале военной операции в Сирии на Генассамблее ООН]

Путину, очевидно, гораздо важнее его личные интересы, его вертикали, чем интересы граждан. И это самая большая новость для тех, кто до сих пор думает, что Путин заботится о безопасности граждан...

Кстати говоря, о чём он сказал прежде всего после того, как официально признали, что был теракт? «Мы их найдём и покараем». Он не сказал о том, что мы должны сделать всё для безопасности граждан, он не сказал о том, что службы безопасности не оценили риски прежде чем вторгаться в Сирию. Он вообще об этом ничего не сказал.

Он сказал, что «они [организаторы и исполнители трагедии] от нас не уйдут». Большая радость! А вот эти 224 человека ушли...

— У него был странный комментарий: «Россия не в первый раз сталкивается с варварскими террористическими преступлениями, чаще всего без всяких видимых причин, внешних или внутренних, так, как это было со взрывом на вокзале в Волгограде в конце 2013 года. Мы никого и ничто не забыли». В смысле без причин?

— На самом деле за всем этим стоит одно — они искренне презирают народонаселение. Они ему втюхивают, что нет связи с Сирией, они ему втюхивают, что это не теракт, они говорят о том, что теракты возникают без причины, как будто не было Чеченской войны.

В их правилах игры общественное мнение — пластилин, из которого можно слепить всё, что угодно. Сегодня лепили одно, а завтра лепим другое. Это абсолютно сталинская школа. Вчера говорили о дружбе и братстве с германским пролетариатом, а сегодня германский пролетарий на танке пожаловал под Москву и забыли про такие термины как «международная солидарность трудящихся», начали толковать о чём-то другом. И все это воспринимают как норму.

Вчера был герой гражданской войны, а сегодня — враг народа: «Дети, вычеркните его фамилию из учебника и замажьте чернилами его портрет». И это как норма, понимаете? То же самое — беспамятство и безрассудство, какая-то фантасмагорическая глупость с их точки зрения — необходимое свойство стабильности в государстве. То есть люди должны быть идиотами. И они искренне верят, что так оно и есть. Именно для этого они там уничтожают альтернативные источники информации, чтобы люди верили им. Что характерно — это работает.

Что нам сейчас предложат? Да, России угрожает опасность. Непонятно, откуда она взялась, потому что террористические акты, как нам объясняют, получаются сами собой. Для того, чтобы противостоять этой опасности у нас есть единственное средство борьбы — сплотиться вокруг Владимира Владимировича Путина, который один там способен дать ответ этим самым исламским экстремистам. Больше никто не способен.

Есть и другие способы войны: попросить Путина уйти в отставку и наконец наладить в полном объёме взаимоотношения с развитыми государствами, а не числится среди них изгоем, постараться вернуться в восьмёрку развитых государств [G8]. Это, наверно, было бы выгодно населению России и российской цивилизации в целом, но невыгодно вертикали, которую представляет Путин. А вот он добросовестно отстаивает интересы своей корпоративной вертикали, поэтому рассказывает нам всякие байки о том, что именно они обеспечивают нашу безопасность — вот для 224 человек уже обеспечили. А если б не Путин, нас бы всех растоптали, уничтожили, размазали... Как же мы без Путина-то жили? Ужасно жили, с колен не поднимались...

— Теракты в Париже могли повлиять на решение нашей власти признать, что крушение самолёта — теракт?

— Нет, ну а куда им деться? Всё-таки мы живём в довольно прозрачном мире, по-моему, вменяемым людям, в том числе читателям «Собеседника», было понятно, что это теракт. И уж если дальше отрицать, то совсем надо выглядеть дураком в глазах избирателей, это уже совсем непозволительно.

Если бы у нас была полная информационная изоляция, как в Северной Корее, так бы и жили, рассуждая о том, что это плохой Airbus, что, если бы самолёт был произведён у нас, в Волгограде, он не упал... Так бы и жили, не тужили.

Есть всё-таки интернет, есть люди, которые знают буковки алфавита, в том числе не только русского. Да и шило в мешке не утаишь. Поэтому это всплыло всё само. Теперь, конечно, после парижского теракта как бы легче стало это признать. Но всё равно пришлось бы признавать.

Почему легче? Потому что и с французами — смотрите, они не бомбили, а им тоже досталось. Это правда. С ИГИЛом [деятельность террористической группировка запрещена на территории РФ] надо воевать, ИГИЛ — варварство, которое ничем не остановишь. Просто воевать-то можно по-разному.

Можно обеспечить необходимый уровень безопасности, взвесить шансы и, что самое неприятное-то, — Путин пошёл в Сирию не для того, чтобы воевать с ИГИЛом, а для того, чтобы показать Западу свою значимость. ИГИЛу от этого...

— Ни горячо, ни холодно?

— В некотором смысле горячо, потому что их бомбят. А идеологию-то бомбами не уничтожают. На их место придут новые отморозки. Тут война в другом заключается. И Запад её и пытался вести. Запад старается с минимум боевых действий такие проблемы решать, насколько возможно.

Даже с талибами в Афганистане Запад ведёт переговоры и о чём-то договаривается. Даже варвары, когда дело касается их интересов, становятся договороспособными. Вот и пытались с ИГИЛом договариваться. Одним из элементов договорённости было устранение [президента Сирии Башара] Асада. Тогда можно было бы устраивать стиль взаимоотношений: усиливаются позиции саудитов, ослабевает позиция ИГИЛа. Это стратегия Запада. Путину она не нравится, потому что теряется Асад. Асада он решил вернуть, в результате нанёс удары по саудитам. ИГИЛовцы, соответственно, усилились.

[:image:]

Просто это гораздо более грубая и гораздо менее просчитанная вдолгую стратегия со стороны Путина, который решил показать, что он крутой. Вот показал.

— После заявления Бортникова, Путина, появились новости о задержании сотрудников аэропорта Шарм-Эль-Шейха, будут, видимо, появляться новости о расследовании. Как вы думаете, это как воспринимать — как ход расследования? Или как показательную меру — мол, мы действительно работаем?

— Доверять источникам ФСБ нет никаких оснований. Это чистой воды пиар-акция. Это как раз та логика, о которой я говорил: мозги людей — пластилин, из которого можно лепить всё, что угодно. Кто задержал? Египетские службы? Тогда, скорее всего, с помощью британских расследований. Очень тесная взаимосвязь Египта с Британией, как ни крути. Вряд ли ФСБ там участвует. Надо с крайней осторожностью теперь воспринимать всё, что нам говорит господин Песков и прочие говорящие. Песков же говорил, что нет связей с сирийскими событиями...

Тут проблема в том, что про ФСБ никогда ничего непонятно. С Песковым — если он говорит, значит, точно наоборот. А ФСБ — они иногда врут, а иногда — нет. Когда именно врут, довольно трудно выяснить.