Что ждет Украину, Россию и мир после референдумов в Донецкой и Луганской областях 11 мая

В Донецкой и Луганской областях вооруженные сторонники решительных перемен провели референдум. Результаты голосования были известны уже на следующий день и мало кого удивили

Фото: Баррикады // Russian Look

В Донецкой и Луганской областях вооруженные сторонники решительных перемен провели референдум. Результаты голосования были известны уже на следующий день и мало кого удивили: по сообщению местных ЦИКов, около 90% населения в обеих областях проголосовало за отделение.

Несмотря на явные изъяны избирательного процесса, референдум стал серьезным событием на политической арене Украины. Первичная реакция ключевых игроков, задействованных в украинском конфликте, вполне предсказуема, однако гораздо важнее их дальнейшие действия. Что же будет дальше? Именно этот вопрос тревожит сегодня всех неравнодушных наблюдателей.

Рассматривая возможное влияние, которое может оказать на события факт проведения референдума в Донецкой и Луганской областях, мы обратились за комментариями к политику, депутату Государственной думы Илье Пономареву и политологу, президенту Института национальной стратегии Михаилу Ремизову.

1. Принцип домино

Одним из первых сценариев, который может прийти на ум, является перспектива повторения аналогичных референдумов в других областях Украины, где также присутствует значительная прослойка протестующих против киевской власти.

Депутат Илья Пономарев считает, что проведение референдума силами ополченцев на юго-востоке является определенным вдохновляющим фактором, поскольку еще раз подтверждает, что центральная киевская власть слаба и до конца все не контролирует. Однако в перспективы реализации аналогичных избирательных инициатив в других областях Украины политик верит с трудом: «Учитывая то, что уровень пророссийских настроений в других регионах существенно ниже, чем в Донецкой и Луганской областях, можно сказать, что в ближайшее время вряд ли возможно распространение подобной практики».

[:image:]

«Принципа домино» в долгосрочной перспективе не исключает президент Института национальной стратегии Михаил Ремизов: «Логика, когда одни регионы являются примером для других и служат моделью, на которую ориентируются, здесь, безусловно, работает. В частности, и Крым уже стал моделью для некоторых регионов Украины. А когда стало понятно, что крымская модель в чистом виде не может быть реализована в других украинских регионах, в Донецке и Луганске стали создавать какую-то новую модель». При этом политолог убежден, что в случае успешного формирования новой модели в Луганской и Донецкой областях их прецедент станет примером, на который будут ориентироваться другие восточные и южные регионы Украины, прежде всего Харьков.

2. Киевская реакция

Не каждая власть станет спокойно наблюдать, как в двух её регионах без спроса проводятся референдумы об отделении. Однако и не каждая власть может довести ситуацию до того, что её области жаждут отделения. «Сегодня Киев во многом повторяет ошибки, которые совершил официальный Тбилиси в Грузии по отношению к Абхазии и Южной Осетии в начале 1990-х, когда можно было еще на каком-то этапе решить конфликт с сохранением единого государства на условиях обеспечения автономии регионов», — считает Михаил Ремизов. Тогда, напомним, Тбилиси массировано применил силу, что породило глубокую неприязнь к грузинским властям в «оппозиционных» регионах. По утверждению политолога, украинские власти движутся по тому же пути.

[:image:]

Решительная попытка отделиться посредством референдума может также вызвать ужесточение антитеррористической операции со стороны Киева по отношению к протестующим в Донецкой и Луганской областях. Однако Илье Пономареву такой вариант кажется маловероятным: «Если бы у украинских властей были способы реагирования, они бы уже прореагировали на стадии подготовки референдума. Как раз мы наглядно видим, что у них, в общем-то, больших механизмов для проведения ответных мер нет». Наиболее вероятной реакцией украинских властей депутат считает продолжение заявлений о том, что референдум незаконен, поскольку была низкая явка: «Полагаю, ничего другого не последует».

3. Российская игра

Нет сомнений, что наиболее судьбоносными для жителей юго-востока Украины являются действия и реакция Москвы. Российские власти уже заявили, что они с уважением отнеслись к проведению референдумов в Донецкой и Луганской областях Украины. Но это только слова. Какие же могут за этим последовать действия?

«Мне кажется, что будет на какое-то время взята пауза. Скорее всего, до выборов президента Украины, чтобы посмотреть, как будут развиваться события», — размышляет Илья Пономарев.

В свою очередь, Михаил Ремизов утверждает, что наиболее логичным вариантом является обеспечение реальной помощи и поддержки Россией протестующих регионов за счет добровольческого движения. Понятно, что без «зеленого света» со стороны государства такой механизм не сможет полноценно заработать.

[:image:]

Курс на присоединение Луганской и Донецкой областей к России представляется крайне маловероятным, поскольку сопряжен с крупными как внешнеполитическими трудностями, так и негативными внутренними последствиями. Однако Илье Пономареву кажется возможным вариант вхождения этих регионов в зону российского политического влияния по условному пути Абхазии и Южной Осетии: «Признав независимость Донецкой и Луганской республик и взяв их под практический протекторат с вводом туда миротворческих сил, Россия может мягко их присоединить».

Но более безопасным для российского государства с точки зрения международных последствий Илья Пономарев считает условный сирийский сценарий — с ползучей, непрекращающейся гражданской войной. «Поскольку главной задачей Кремля является смена власти в Киеве, а не присоединение еще двух субъектов федерации, то это очень вероятный путь», — рассуждает депутат Государственной думы.

[:image:]

Исключительную роль России в истории с отделением Луганской и Донецкой областей отмечает и Михаил Ремизов: «Самоопределение республик имеет смысл только в том случае, если Россия готова в той или иной форме взять на себя геополитическую ответственность за это пространство. Если нет, то это дорога в никуда», — уверяет он. В этой связи если Москва заинтересована в успехе украинских сторонников самоопределения, то она должна подавать сигналы о том, что с ее стороны следует ожидать встречных шагов.

4. Международный бойкот

В том, что страны Запада откажутся признавать результаты юго-восточного референдума, сомнений практически нет. При этом Михаил Ремизов не считает, что это является исключительным препятствием на пути становления независимости региона: «Очень редко [встречается ситуация], когда на ранних этапах самоопределения происходит широкое признание международного сообщества. В начале народ, решивший самоопределиться, вынужден действовать на свой страх и риск, в одиночку. В данном случае это одиночество не абсолютное, потому что рассчитано на то, что российская поддержка подразумевается».

[:image:]

Илья Пономарев не опасается новых действий Запада как в отношении протестующих, так и в отношении самой России из-за самого факта проведения референдума: «Если будут дальнейшие действия какого-то насильственного характера, направленные на дестабилизацию ситуации в этих территориях, блокирование органов центральной власти, то какое-то развитие может быть. Если же пока будет продолжаться пауза, то никакой реакции со стороны Запада не будет», — уверен депутат.

Между тем Михаил Ремизов убежден, что в отношении России обязательно будут приниматься новые санкции, никак, впрочем, не связанные с донецко-луганским референдумом: «Все это будет, но уже независимо от того, какие решения станет принимать Кремль по украинскому кризису».

5. Судьба протеста

Положение самопровозглашённых властей после референдума продолжает оставаться шатким. Кроме того, слишком многое зависит от России, которая, похоже, не спешит бросаться на выручку непризнанным республикам. Однако проведенное голосование принесло определённую пользу протестующим, несколько улучшив их позиции. «Все воспринимают итоги референдума как большой успех. Главное даже не результаты голосования, которые были понятны изначально, а скорее явка. Она достигала, конечно, не семидесяти процентов, как говорят протестующие, но все равно была очень высока», — рассказывает Илья Пономарев.

[:image:]

О несомненной пользе для пророссийских активистов говорит и Михаил Ремизов: «Референдум — это некий рубеж, который позволил продемонстрировать ополчению достаточно высокий уровень контроля над территорией, довольно значительный уровень поддержки среди местного населения и начать говорить не как повстанцы, а как власть». При этом политолог не скрывает, что юридические основания у этой власти сомнительные. Однако на Украине произошла насильственная смена режима, а когда происходит разрыв правопреемственности и легитимности, новая легитимность создается в том числе и неправовыми средствами, подчёркивает эксперт.

Между тем Илья Пономарев отмечает преждевременность разговоров о том, что у ополченцев якобы опустятся руки из-за отсутствия помощи со стороны России. «Должно пройти достаточно много времени, чтобы появилось настоящее разочарование. Пока протестующие верят в то, что есть продуманный стратегический план Москвы, который потихонечку реализовывается», — предполагает политик.

[:image:]

Таким образом, можно сказать, что ополченцы получили некую уверенность в собственных силах по результатам референдума. Теперь им остается держаться и надеяться на продуманные действия московских покровителей. Вот только в чем заключается тот самый «стратегический план» Кремля и может ли он удовлетворить пророссийских активистов юго-востока Украины? На этот вопрос может уверенно ответить только один «эксперт».

Рубрика: Политика

Поделиться статьей
Рейтинг@Mail.ru Яндекс.Метрика