Жизнь детишек стала адом, потому что папа рядом
Вечно пьяный отец-изувер колотил старшую 4-летнюю дочь, как боксерскую грушу
На днях Кыринский районный суд Забайкалья решит, кто будет воспитывать двух девочек, у которых формально есть и папа, и мама. Тем временем отец малышек – осужденный 32-летний Сергей Новиков пытается обжаловать приговор: он не считает себя виновным в издевательствах над маленькими детьми, женой и собственной матерью.
Младенец посинел от гематом
Юная Аня Глаголева была патронажной сестрой, которая вместе с участковым педиатром ведет младенцев с первых дней появления в отчем доме. В тот теплый апрельский денек 2007 года Аня завершала обход в частном секторе.
– У нас тут неприятности небольшие, – едва открыв дверь, зачастила Елена Новикова. – Так неловко Ниночку переодевали на столике…
Аня осмотрела малышку: глаза у Ниночки почти не открывались, а вокруг них наливались синим гематомы. Нос распух…
– На пол уронили? – холодея, уточнила Аня.
– В кроватку, – неуверенно произнесла мамаша. – Вечером вчера… Но она только срыгнула, а больше ничего…
«Ничего» грозило отеком мозга, и Аня вызвала детскую скорую. «Порой на вызовах такое творится, хоть ОМОН приглашай!» – вспомнила она рассказы опытных коллег.
Не прожив и месяца в родном доме, Ниночка попала на операционный стол с сотрясением мозга и вдавленным переломом лобной кости. К счастью, девочку спасли.
Елена Новикова клялась, что все вышло случайно. Про себя она даже где-то оправдывала мужа Сережу: толкнул ее с младенцем на руках, потому что устал работу искать. А врачей запретил звать – ответственности испугался.
В лицо старшей дочери впились осколки
Младшая сестренка заснула, и Новиковы сели за стол. Папа хмурился, мама суетилась у плиты, а Маша, старшая дочь, наслаждалась тишиной. Наконец Елена налила чай и поставила на стол тарелку с печеньем.
– Ты что мне за помои дала?! – взвился глава семьи.
От неожиданности Маша поперхнулась, и чай выплеснулся в папину сторону. Мощный удар в лицо, как в боксерскую грушу, сбил ее со стула, едва не впечатав в батарею.
– Будешь знать, как себя вести! – в бешенстве орал отец.
И тут Ниночка опять заревела. Мать бросилась к ней, отец врубил телевизор. Маша выскользнула в прихожую, натянула сандалики и, не замечая, как из носа хлещет кровь, побежала к бабушке Зое.
– Бабуля, спаси меня! – кричала девочка, едва переступив порог.
Зоя Ивановна уложила внучку на софу, велела запрокинуть голову назад, положила ей на переносицу завернутый в полотенце лед и начала рассказывать сказку. Девочка всхлипывала. Вскоре в дверь начали долбить со страшной силой.
– Открывай, мать, знаю, Машка здесь! Убью! – привычно орал ее родной отпрыск, не стесняясь соседей.
Зоя Ивановна вызвала милицию. Орущего и брыкающегося Сергея увели в отделение.
В июне избитая Машенька прибежала спасаться к бабушке на работу – в местный сельхозкооператив. Правый глаз и щеку девочки украшал внушительный синячище. Плачущую Машу спрятали в подсобку. Вскоре примчался пьяный Сергей. «Моя дочь, что хочу, то и делаю!» – орал он на мать. Ворвавшись в подсобку, он схватил Машу за волосы и выволок на высокое бетонное крыльцо. Девчонка упиралась и плакала, бабушка металась вокруг.
Сергей сбросил дочь на землю. Маша рухнула ничком, больно ударившись головой о бетонную ступень, а крепкий папаша наступил ей на спину тяжелым башмаком: «Будешь орать, убью!» Потом рывком поставил онемевшую от ужаса дочь на ноги и поволок домой.
Лето прошло в борьбе с запоями Сергея. Лена с детьми пряталась то у свекрови, то у своих родителей и тоже начала поддавать. Однако
Новый 2009 год решили справлять все вместе. 28 декабря Зоя Ивановна с Леной и Машей наряжали елку. Блестящие шары ждали своей очереди на обеденном столе. Сережа явился домой навеселе.
– Папа, посмотри, какая елка красивая! – радостно приветствовала отца Маша.
– Почему мишура на полу? – заорал Сергей, ткнув дочь кулаком в затылок. Маша угодила лицом прямо в усыпанный игрушками стол: осколки от шаров впились в лицо четырехлетней девочке. Лена не выдержала – и разразился безобразный семейный скандал.
У избитой матери лопнуло терпение
Из щек старшей внучки сочилась кровь. Зоя Ивановна осторожно вытаскивала осколки, протирая раны настойкой календулы. «Царапины, до свадьбы заживет!» – приговаривала она. Страшный праздник Новый год: одни напрасные надежды. Всё пошло по накатанной. В последний раз Машенька прибежала к бабушке в апреле 2009 года. Через несколько минут ворвался взбешенный Сергей и начал дубасить Машу по голове, пока в него не вцепилась его мать. Озверевший Новиков схватил с плиты стальной ковш и начал бить Зою Ивановну до тех пор, пока не сломалась деревянная ручка. Женщина рухнула на пол, а Сергей за шкирку поволок старшую дочь домой. Очнувшись, Зоя Ивановна решила принять меры.
В дом Новиковых явились грозные дамы из органов опеки. На заваленном тряпками диване спала пьяная Лена. Машенька с разбитым лицом тихонько играла в уголочке. Поддатый глава семейства тем временем был в гостях с полураздетой годовалой дочерью на руках. Там его и задержали. Обеих девочек отправили в больницу.
Жуткие подробности семейного ада у Новиковых соседи и сослуживцы Зои Ивановны на суде живописали охотно. Изувер получил срок (уточнять не имеет смысла, так как не рассмотрена кассационная жалоба), хотя упорно твердил, что детям нужна твердая рука, а его матери нечего было лезть в их семью.
Имена потерпевших изменены.
Младенец посинел от гематом
Юная Аня Глаголева была патронажной сестрой, которая вместе с участковым педиатром ведет младенцев с первых дней появления в отчем доме. В тот теплый апрельский денек 2007 года Аня завершала обход в частном секторе.
– У нас тут неприятности небольшие, – едва открыв дверь, зачастила Елена Новикова. – Так неловко Ниночку переодевали на столике…
Аня осмотрела малышку: глаза у Ниночки почти не открывались, а вокруг них наливались синим гематомы. Нос распух…
– На пол уронили? – холодея, уточнила Аня.
– В кроватку, – неуверенно произнесла мамаша. – Вечером вчера… Но она только срыгнула, а больше ничего…
«Ничего» грозило отеком мозга, и Аня вызвала детскую скорую. «Порой на вызовах такое творится, хоть ОМОН приглашай!» – вспомнила она рассказы опытных коллег.
Не прожив и месяца в родном доме, Ниночка попала на операционный стол с сотрясением мозга и вдавленным переломом лобной кости. К счастью, девочку спасли.
Елена Новикова клялась, что все вышло случайно. Про себя она даже где-то оправдывала мужа Сережу: толкнул ее с младенцем на руках, потому что устал работу искать. А врачей запретил звать – ответственности испугался.
В лицо старшей дочери впились осколки
Младшая сестренка заснула, и Новиковы сели за стол. Папа хмурился, мама суетилась у плиты, а Маша, старшая дочь, наслаждалась тишиной. Наконец Елена налила чай и поставила на стол тарелку с печеньем.
– Ты что мне за помои дала?! – взвился глава семьи.
От неожиданности Маша поперхнулась, и чай выплеснулся в папину сторону. Мощный удар в лицо, как в боксерскую грушу, сбил ее со стула, едва не впечатав в батарею.
– Будешь знать, как себя вести! – в бешенстве орал отец.
И тут Ниночка опять заревела. Мать бросилась к ней, отец врубил телевизор. Маша выскользнула в прихожую, натянула сандалики и, не замечая, как из носа хлещет кровь, побежала к бабушке Зое.
– Бабуля, спаси меня! – кричала девочка, едва переступив порог.
Зоя Ивановна уложила внучку на софу, велела запрокинуть голову назад, положила ей на переносицу завернутый в полотенце лед и начала рассказывать сказку. Девочка всхлипывала. Вскоре в дверь начали долбить со страшной силой.
– Открывай, мать, знаю, Машка здесь! Убью! – привычно орал ее родной отпрыск, не стесняясь соседей.
Зоя Ивановна вызвала милицию. Орущего и брыкающегося Сергея увели в отделение.
В июне избитая Машенька прибежала спасаться к бабушке на работу – в местный сельхозкооператив. Правый глаз и щеку девочки украшал внушительный синячище. Плачущую Машу спрятали в подсобку. Вскоре примчался пьяный Сергей. «Моя дочь, что хочу, то и делаю!» – орал он на мать. Ворвавшись в подсобку, он схватил Машу за волосы и выволок на высокое бетонное крыльцо. Девчонка упиралась и плакала, бабушка металась вокруг.
Сергей сбросил дочь на землю. Маша рухнула ничком, больно ударившись головой о бетонную ступень, а крепкий папаша наступил ей на спину тяжелым башмаком: «Будешь орать, убью!» Потом рывком поставил онемевшую от ужаса дочь на ноги и поволок домой.
Лето прошло в борьбе с запоями Сергея. Лена с детьми пряталась то у свекрови, то у своих родителей и тоже начала поддавать. Однако
Новый 2009 год решили справлять все вместе. 28 декабря Зоя Ивановна с Леной и Машей наряжали елку. Блестящие шары ждали своей очереди на обеденном столе. Сережа явился домой навеселе.
– Папа, посмотри, какая елка красивая! – радостно приветствовала отца Маша.
– Почему мишура на полу? – заорал Сергей, ткнув дочь кулаком в затылок. Маша угодила лицом прямо в усыпанный игрушками стол: осколки от шаров впились в лицо четырехлетней девочке. Лена не выдержала – и разразился безобразный семейный скандал.
У избитой матери лопнуло терпение
Из щек старшей внучки сочилась кровь. Зоя Ивановна осторожно вытаскивала осколки, протирая раны настойкой календулы. «Царапины, до свадьбы заживет!» – приговаривала она. Страшный праздник Новый год: одни напрасные надежды. Всё пошло по накатанной. В последний раз Машенька прибежала к бабушке в апреле 2009 года. Через несколько минут ворвался взбешенный Сергей и начал дубасить Машу по голове, пока в него не вцепилась его мать. Озверевший Новиков схватил с плиты стальной ковш и начал бить Зою Ивановну до тех пор, пока не сломалась деревянная ручка. Женщина рухнула на пол, а Сергей за шкирку поволок старшую дочь домой. Очнувшись, Зоя Ивановна решила принять меры.
В дом Новиковых явились грозные дамы из органов опеки. На заваленном тряпками диване спала пьяная Лена. Машенька с разбитым лицом тихонько играла в уголочке. Поддатый глава семейства тем временем был в гостях с полураздетой годовалой дочерью на руках. Там его и задержали. Обеих девочек отправили в больницу.
Жуткие подробности семейного ада у Новиковых соседи и сослуживцы Зои Ивановны на суде живописали охотно. Изувер получил срок (уточнять не имеет смысла, так как не рассмотрена кассационная жалоба), хотя упорно твердил, что детям нужна твердая рука, а его матери нечего было лезть в их семью.
Имена потерпевших изменены.