Виталий Львиное Сердце. Дрессировщик потерял обе ноги, но продолжил выходить на арену ко львам

Зрители шоу «Империя львиц» перестают дышать, когда Виталий Смолянец, слегка прихрамывая, выходит на арену к диким кошкам. Он обучил львиц пятиться, стоя на задних лапах, прыгать сквозь огонь, строиться в пирамиду. За получасовую программу животные выполняют около 50 трюков. Со стороны эти большие грациозные кошки кажутся ручными, но мало кто знает о профессиональных рисках дрессировщика. Достаточно одного неловкого шага, потери равновесия – и хищники инстинктивно набросятся на упавшего человека. Виталий Смолянец пережил страшную аварию, лишился обеих ног, но уже спустя 10 месяцев снова вышел на манеж к своим львицам. Show must go on.

Спал со львами на одной кровати

– Это были девяностые годы. Кто их помнит, тот меня поймёт, – рассказывает «Собеседнику» Виталий. – Я работал водителем-дальнобойщиком. Это постоянные задержки зарплат, постоянные простои, когда нет запчастей на ремонт. Мы с Сергеем Беляковым (нынешний генеральный директор «Росгосцирка») друзья с детства. И вот он попал в цирк, работал администратором у коллектива лилипутов «Сто улыбок». А потом и я устроился водителем. Сначала возил артистов на гастроли из города в город, потом Сергей Беляков создал свой коллектив и предложил перейти на ставку рабочего по уходу за животными. С этого момента моя жизнь кардинально изменилась, я привязался к львам, много времени проводил с ними и вскоре стал ассистентом дрессировщика. Однажды Сергей не успевал на представление, позвонил и попросил заменить его на манеже: «Львы ж тебя знают, отработай как-нибудь». Я сказал: «Отработаю нормально. Почему как-нибудь?» Вот так мой первый выход на арену и случился.

После успешного выступления Виталий начал копить деньги на собственных животных.

– Я хотел свой аттракцион. Меня многие отговаривали: куда ты лезешь? Без цирковой династии! У тебя ничего не получится, – вспоминает дрессировщик. – Но уже в 2002 году я купил двух львят – Симона и Нику. Они жили у нас дома, мы с ними спали на одной кровати. Мне казалось, это сон.

Врачи скорой дали телефон попрощаться с родными

Ночью 9 февраля 2015 года Виталий ехал по обледенелой трассе из Костромы. В Тверской области перед ним занесло автомобиль УАЗ, который на большой скорости врезался в разделительное ограждение. Водитель находился в шоковом состоянии, а пассажир вылетел через лобовое стекло и лежал ничком посреди скоростной трассы. Виталий бросился к пострадавшему, но заметил, что на них несётся фура. Перебросил потерявшего сознание парня за отбойник, а сам перепрыгнуть не успел. Что было дальше, Виталий помнит смутно из-за адской боли: правую ногу оторвало, на левой – открытый перелом. «Первая мысль была: а как же гастроли? Вторая: какие гастроли, тебе жить осталось секунды». Врачи скорой назвали его случай безнадёжным и дали телефон попрощаться с родными.

– Знаете, сказать, что я там что-то предчувствовала, наверное, не могу, – вспоминает тот день супруга Инна Смолянец. – Виталий ехал помогать человеку, которого я не считала другом, поэтому я тут больше психовала, мы даже поругались. В три часа ночи меня будит звонок: «Мы с тобой больше не увидимся. Прости за всё, люблю». Я в ответ: «Скорую вызвали? Мы едем к тебе». Мы с его братом Володей тут же выехали, но доехали до больницы МЧС в посёлке Редкино только на следующий день к 12 часам. Мужа уже прооперировали в реанимации, и самое страшное осталось позади. Как сказал хирург, он прошёл по самой грани, никто не думал, что он выживет, была огромная кровопотеря. Но мой Виталий сильный.

Однако когда дрессировщик очнулся и узнал про потерю обеих ног, не представлял, как жить дальше, и потребовал права на эвтаназию.

«Как девочка, скулишь»

– В тот момент меня отрезвили слова Эдгарда Запашного: «Я тут хлопочу, бегаю, чтобы организовать тебе лечение, протезы, а ты, как девочка, скулишь! Ты будешь бороться? Или я сейчас выйду и больше не вернусь». Ну, он в няньки не нанимался. Да и никто там не давал мне думать о том, что я не встану. Все в один голос убеждали меня, что я смогу вернуться в цирк. Паралимпийский чемпион по биатлону Владимир Киселев приходил поддержать.

Директор «Росгосцирка» заявил, что меня списывать не собираются: «Протезы тебе заказывают, деньги собирают, все за тебя переживают и молятся». Знаете, как говорят? Назови человека сто раз свиньёй – и он захрюкает. Вот мои друзья и близкие вдолбили мне в голову, что я прям обязан пойти – и всё, по-другому нельзя. Я с таким энтузиазмом ждал протезов! Даже протезисты потом удивлялись, что я очень быстро пошёл. Сначала мне говорили: лучше останься в коляске, шансов мало. А потом: откуда мы знали, что у тебя силы, как у коня? Посмеялись, да и всё.

Почти три месяца Смолянец провёл в больнице. Его выписали в День Победы – 9 мая. Первым делом артист поехал не домой, а в цирк.

– Я подъехал к клеткам на коляске. Мои львицы собрались возле меня, как рыбки в аквариуме, прыгали по спинам друг друга, дрались за моё внимание. У меня слезы катились из глаз. Я думал: или стены сейчас рухнут, или вольер не выдержит, так они прыгали от радости. Говорят, хищники не любят слабых. Первый раз на репетицию мы их осторожно в манеж по одной выпускали и наблюдали, как они отреагируют. Но оказалось, потеря ног – это только моя проблема, им плевать, лишь бы я был рядом. Как мои дети сказали: «Какая нам разница, какой у нас папа? Он один, какой есть, такой есть». Сейчас мне уже намного легче, годы прошли, я окреп и двигаюсь лучше. Живу полноценной жизнью: и по магазинам ходим, и в кинотеатры, театры, и везде.

Первое выступление на протезах у Виталия состоялось через 10 месяцев после аварии на гастролях в Ростове.

– Когда в первый раз я вообще выходил на арену с хищниками, так не волновался, как в тот день. Я волновался не за себя и не за животных. Я знал, что мои львицы сделают всё, что попрошу. А вот что скажет зритель? Зачем вы выпустили этого инвалида? Тогда мне надо уходить из цирка. Возможно, остаться за кулисами, в тени, обучать новичков трюкам. Это меня, конечно, не устраивало, но что поделать. Когда я вышел на манеж, меня так замкнуло, какой-то гул в ушах, никакой реакции зрителей не слышу. Я просто отработал программу и про себя думаю: «Ну всё, Виталик, провал. Больше тут делать нечего». И вдруг зал встаёт и буквально взрывается бурными аплодисментами, отовсюду несут цветы. Я воспрял духом. Значит, всё хорошо, будем трудиться дальше.

Преодолеть можно всё!

О своём героическом поступке Виталий не жалеет. С Ильёй и Сергеем, которым он спас жизнь, они в дружеских отношениях, регулярно созваниваются и поздравляют с праздниками.

– Слава Богу, все живы. Но иногда мне задают вопрос: если бы вы знали, что потеряете ноги, вы всё равно так поступили бы? Да я бы не поехал туда. Если кто-то скажет, что он на такое готов подписаться, он врёт. Когда я спасал незнакомого мне человека, я был уверен, что успею, что сам спасусь. А вот проехать мимо…

Когда я был водителем-дальнобойщиком, мы никогда друг мимо друга не проезжали, всегда помогали. Бывает, голосуют на трассе, что-то с машиной случилось, топливо кончилось или домкрат нужен, я останавливаюсь и помогаю. Так что 100% я бы не проехал мимо. При любом раскладе постарался бы оказать ту или иную помощь людям в беде.

Конечно, у меня были мысли: за что мне это испытание? Но я категорически не уважаю нытиков. Только тех, кто находит в себе силы жить дальше. А те, кто ходит и ноет: вот раньше я то, вот раньше я сё – ну что вы в прошлом живёте? Живите сейчас. Нет ничего невозможного, всё можно преодолеть. У меня даже дети никогда не жалуются. Когда начинают из-за уроков что-то с мамой спорить, я подхожу и говорю: «Что за фигня?». И сразу – тишина. Я не наказываю детей, не ору на них, достаточно моего присутствия. Стоит мне просто высказать недовольство их поведением, они почему-то сразу слушаются.