Семья Мартенс из Кыштовки "теперь прячется от всех" в Германии

Спасавшаяся в России от «секс-просвета» семья немцев теперь прячется ото всех в Германии. Репортаж Sobesednik.ru.

Герои прессы ушли в подполье

Мартенсы прославились на весь мир после того, как их дочь Мелитта отказалась посещать уроки сексуального просвещения, обязательные для всех немецких школьников. За прогулы родителей оштрафовали, но платить Ойген принципиально отказался.

Освоение Сибири Мартенсами было нелегким. Деревня, куда их распределили по программе переселения соотечественников, оказалась местом для немецких иммигрантов экзотическим: кругом болота, бездорожье, заброшенные полуразвалившиеся дома и сорокоградусные морозы.

Но отец семейства, родившийся в Омской области, говорил журналистам, что его ничто не пугает — ни туалет во дворе, ни вода из колодца, ни пьяные подростки, выкрикивающие под их окнами фашистские приветствия. Он обещал купить трактор, заняться животноводством, отремонтировать жилище и забыть Германию как страшный сон...

Но однажды утром в конце февраля жители деревни Кыштовка, помогавшие новоселам всем, чем могли, обнаружили, что дом их новых соседей пуст. Вероятно, жизнь на селе оказалось не такой радужной, как представлялось немцам. Поэтому Мартенсы — Евгений (Ойген) и Луиза вместе с десятью детьми — и вернулись в Германию, оставив мечту о фермерстве в России.

Как приняла возвращенцев Германия? Чтобы узнать это, я отправилась по месту их предполагаемого местонахождения в земле Северный Рейн-Вестфалия.

Благодаря медийной раскрученности семьи Ойгена Мартенса не только в России, но и в Германии удалось без труда найти город, где семья проживала до отъезда в Россию, и потому легко отсечь остальных Ойгенов Мартенсов, чьи адреса и телефоны выдал поисковик. Однако телефон искомого Ойгена отвечал голосом автоответчика и, как и следовало ожидать, на мою просьбу перезвонить не откликался.

Ранним утром добравшись на поездах и автобусе до Эслое, я зашла в кафе, чтобы выпить чашечку кофе. На столике лежал свежий номер «районки» Westfalenpost. Первое, что увидела, был броский заголовок большой статьи: «Короткое интермеццо в качестве эмигранта». Публикация рассказывала о том, как прожив в Сибири два месяца с туалетом во дворе, но зато без уроков секс-просвещения, прославившаяся на весь мир семья вернулась в Германию «в полной тишине». И сейчас проживает на северной окраине города Мешеде.

«С головой не все в порядке»

Мешеде, хоть и находится в той же земле, но расположен километрах в двадцати от городка Эслое, куда я поначалу приехала. Сажусь в рейсовый автобус, следующий в нужном направлении. В ожидании отправления разговариваю с водителем, показываю ему статью в их газете и наудачу спрашиваю, не подскажет ли он, как можно попытаться найти героев публикации.

— Да я хорошо знаю этого Мартенса, — говорит мне водитель по-русски.

Вот это, думаю, повезло.

— С головой у него точно не все в порядке. С четырнадцати лет жил в Германии. Хорошо на ногах стоял: дом собственный построил, грузовик купил, и специальность была, и работа хорошая. Детей десять человек нарожал, и вдруг обиделся на Германию за то, что в четвертом классе его дочке собирались рассказать, как и почему рождаются дети. И от такой обиды рванул в Сибирь, даже не прихватив теплой одежды не только себе, но и детям. Это в декабре-то! Теперь вот прячется ото всех. Стыдно небось, сколько он на немцев грязи вылил. Если ты такой борец, так и живи там, где детей плохому не научат. Хотя и в школу, насколько мне известно, они там не ходили.

А вот где Мартенса искать, водитель, назвавшийся Сашей, не знал. Сказал, что прячется сейчас Ойген ото всех:

— С ним многие хотят поговорить, потому что среди российских немцев большая агитация через русские газеты и телевидение проводится. Вроде как землю дают, дома... Никаких тебе сирийских беженцев, живи и радуйся! Кое— кто и начинает сначала бухтеть, как здесь все плохо, а там «Россия с колен поднялась», а потом и чемоданы собирать. Особенного риска тут нет, ведь у них немецкие паспорта никто не отбирает: не понравится — вернутся.

Пророссийская церковь

Приехав в Мешеде, я отправилась к коллегам из «Westfalenpost». Журналист Юрген Кортманн, автор материала о Мартенсах, понял мою проблему с полуслова, но так же молниеносно объяснил мне, что шансов найти героев публикации у меня почти что нет. Возвращенцы пока нигде не встали на учет, не прописались, поэтому все его собственные усилия разыскать их и поговорить лично потерпели фиаско.

Внезапно коллеге Юргену пришла в голову одна идея:

— А ведь вам можно зайти в их церковь! Там могут быть люди, которые знают, где он прячется. Ведь вы говорите по-русски, а там все без исключения прихожане — российские немцы. Могут пойти навстречу.

Их церковь называется «Organischen Christus-Generation» (если переводить дословно — «Органическое Христово поколение»). Жена руководителя церкви Анни Зазек — большой друг российского ТВ, не раз обрушивалась с критикой на противников Владимира Путина.

В церкви состоят приблизительно две тысячи человек, в основном российские немцы, проживающие в Германии, и немного швейцарцев. Основано течение было в 1956 году, но расцвет популярности пришелся на семидесятые, когда во главе секты встал автомеханик из Швейцарии Иво Зазек, почувствовавший в себе призвание проповедника Те, кто не подчиняется мне, внушает своим адептам Зазек, те не подчиняются Богу.

Церковь OCG располагается в большом новом здании на окраине города. Дверь мне открыла симпатичная светловолосая девушка, дочка старосты церкви. Про то, где я могла бы найти Мартенса, она говорить не хотела, пожимала плечами и таинственно улыбалась.

Я уже было попрощалась с собеседницей и хотела ее сфотографировать, но девушка не только не согласилась, но даже попросила меня стереть фотографию, сделанную в церкви. Подобная секретность меня удивила, но возражать я не стала.

И тут из магазина вернулась мама девушки Лиля. Она и сказала, что знает, где Мартенсов искать. Родной брат Ойгена живет в трех минутах ходьбы от их церкви, над русским магазином. Но он часто выпивает, может и не открыть. А мать Луизы живет по такому-то адресу в большом доме, фамилия Бошман. Это километра полтора-два от церкви.

[:image:]

Закрылись от русского мира

Как и предполагалось, брат Мартенса дверь не открыл. Дальше я отправилась к Розенштрассе, где живет теща Евгения и, как выяснилось, обретается сейчас вся его семья. Подбегая к дому, спросила у соседа-немца, который колол дрова, в этом ли большом доме живет семья Бошман.

— Русский? Да-да, здесь они живут, — отвечает.

Захожу на крыльцо, подхожу к двери, однако звонок наглухо заклеен клейкой пленкой, поверх которой написано неожиданное предостережение: «Не звонить!»

Но эту надпись я на радостях не заметила — на нее мне указала открывшая дверь злая как фурия девица. Возможно, это была родственница Луизы.

Я не скрывала цели своего прихода, сказала, что я российский журналист и хотела бы поговорить с Ойгеном или его тещей.

— Я не собираюсь с вами говорить по-русски, — ответили мне по-русски.

«Кайн проблем» — перехожу на немецкий. На котором мне в не самых вежливых выражениях говорят, чтобы духу моего здесь не было, а если я или еще какой-нибудь журналист приблизится к их дому на расстояние ближе двадцати метров, то соотечественница тут же вызовет полицию.

Ухожу. И хотя на большое радушие по поводу своего визита я и не рассчитывала, но и к такой нескрываемой злобе и враждебности тоже была не вполне готова.

Ну что же, отрицательный результат — тоже результат, а несостоявшееся интервью — лаконичный, но емкий ответ почти на все имевшиеся у редакции вопросы.

Калиниченко Адель,
Северный Рейн— Вестфалия

[:wsame:][:wsame:]