Эксперт о борьбе с суррогатом: Все напуганы, но пить меньше не стали

Эксперт рассказал, как любители суррогатного алкоголя смогли обойти запрет на продажу спиртосодержащих жидкостей.

Ранее Sobesednik.ru писал о том, что после случая массового отравления жителей Иркутской области косметическим средством «Боярышник» российские власти решили ужесточить наказание за производство и распространение контрафактного алкоголя. 23 декабря 2016 года Роспотребнадзор по всей стране приостановил торговлю спиртосодержащей непищевой продукцией на 30 суток, а позже этот запрет был продлен еще на 60 суток.

28 марта стало известно, что ограничение продлили еще на 90 дней. По словам главы Роспотребнадзора Анны Поповой, на этот раз под запрет попадают не только непищевые спиртосодержащие типы продукции, такие как косметические спиртовые лосьоны, но и пищевые добавки, в которых содержится спирт.

Sobesednik.ru решил подвести итоги прошедших трех месяцев и выяснить, принес новый указ правительства больше пользы или вреда как потребителям, так и производителям алкогольной продукции.

Мы связались с руководителем Центра исследования федерального и регионального рынков алкоголя «ЦИФРРА» Вадимом Дробизом.

— Вадим Иосифович, как вы оцениваете итоги прошедших 90 дней, в течение которых в России действовал запрет на продажу спиртосодержащих жидкостей? Дал ли он желаемый результат?

— На самом деле я еще в декабре написал, что явно до лета никто не разрешит продавать непищевые спиртосодержащие жидкости. И в декабре еще была под вопросом вообще вся ситуация даже с аптечными настойками. На мой взгляд, государство до сих пор не знает, что делать с этой проблемой. Проблема заключается в том, что эта значительная группа населения — больше 10 миллионов потребителей — так или иначе не выйдет за пределы своего ценового сегмента. То есть они пьют продукцию, которая в четыре раза дешевле легальной водки, и ни в какую другую ценовую категорию они не пойдут.

— Что относится к этой категории «напитков»?

— По большому счету, это четыре вида продукции: непищевая спиртосодержащая продукция, пищевая спиртосодержащая продукция, аптечные настойки (заводская продукция) и кустарная продукция, то есть самогон. Вся эта 40-градусная продукция стоит примерно 50–60 рублей за пол-литра. Так вот, активная борьба с заводской продукцией может привести, на мой взгляд, к резкому росту сегмента кустарного продукта. Если в несколько раз резко возрастет объем рынка самогона, мне кажется, что последствия могут быть хуже.

— Что произошло в стране за последние несколько месяцев, пока действовал запрет на продажу спиртосодержащих жидкостей?

— Первое: сократилось число отравлений. Это, в принципе, естественно по одной простой причине: население напугано. С другой стороны, я не сомневаюсь, что меньше пить эта группа населения не стала. Значит, перешла на что-то другое. Вопрос — что?

Для меня ответ очевиден. Согласно данным российской статистики, в 2,6 раза за январь-февраль выросло производство пищевых спиртосодержащих жидкостей, хотя вроде бы их продажа запрещена. Но в январе-феврале их было произведено 115 миллионов литров. Скорее всего, каким-то образом пищевая спиртосодержащая жидкость заменила непищевую, к которой более строго относятся.

— Как же действовать в такой ситуации?

— На самом деле надо бы разблокировать ситуацию, она же до абсурда доведена! До сих пор не продаются одеколоны, лосьоны, которые использовались же и по прямому назначению. Пусть 80% этой продукции выпивалось, но ведь 20% использовалось как антисептики, обеззараживающие средства и так далее. Чем это-то всё заменено? Не знаю.

— Стоит ли, на ваш взгляд, изымать из аптек спиртосодержащие настойки?

— Государство решило, по большому счету, ничего не делать с аптечными настойками. Это тоже правильно, потому что лучше их не трогать. Акциз на них вводить не собираются, собираются только сократить объем тары до 25 грамм. Это не страшно.

— А есть какие-то конкретные данные по росту или снижению числа покупок именно аптечных настоек типа пресловутого «Боярышника»?

— Цифр пока никто не дает. Смотрите: пищевые спиртосодержащие жидкости выросли в 2,6 раза, я думаю, наверняка выросли продажи аптечных настоек. И у меня никаких сомнений, что резко выросло производство самогона. Об этом тоже данных нигде нет, но логика об этом говорит. У этих социально незащищенных людей с низкими зарплатами и жутким качеством жизни — ведь подтвердилось, что у нас [в Иркутске — прим. ред.] не маргинальные слои населения отравились, а просто малообеспеченные, там бомж-то только один был, — у них все человеческие желания присутствуют, в том числе и потребность в алкоголе. Может быть, и хорошо вести здоровый образ жизни, но не удается его внедрить, особенно в нищих слоях населения. Здоровым образом жизни больше отличаются люди, у которых деньги есть. На мой взгляд, пока еще государство не определилось, что делать с этой ситуацией. Пока не поймут, что делать, так, видимо, и будут запрет этот сохранять.

— Если запрет снимут, все вернется на круги своя — люди продолжат травиться? Боюсь, скоро об отравлениях в Иркутске уже мало кто вспомнит.

— А иркутская трагедия никакого отношения к этим жидкостям не имела! Отравились-то совсем другим: отравились заводской подделкой спиртосодержащих непищевых жидкостей. У нас 20 лет люди пили это [суррогат] вместо водки — об этом прекрасно знал и Минздрав, и Роспотребнадзор. И всех это устраивало, потому что последние 10 лет это был «социальный продукт» — социальный алкогольный продукт для малоимущих. Он был заводским, надежным, качественным. А в Иркутской области какой-то негодяй организовал подпольное производство кустарной продукции, куда случайно попал метиловый спирт, и всё это вызвало эту волну. Если бы не было иркутской истории, то по сегодняшний день все бы спокойно, абсолютно беззаботно пили эти жидкости.

— Насколько сильно введенный Роспотребнадзором запрет ударил по бизнесу?

— Представьте себе: производство стоит уже три месяца и еще три месяца будет стоять. Для того, чтобы разориться, компании достаточно, исходя из прошлого моего бизнес-опыта, трех-четырех месяцев. Все ведь работают на кредитах. За это время у тебя там уже такие суммы накапливаются из непогашенных кредитов, что деньги замораживаются. И, опять-таки, куда-то же эта продукция вся делась! Всю продукцию взяли и запретили, и никто не сказал, что ее вернут производителям. Я не знаю, куда она вообще делась. Значит, деньги за нее производитель точно не получил? Плюс кредиты висят, плюс еще полгода не работать... Ну и всё! Для бизнеса это полный каюк.

[:wsame:]