Председатель суда: Если бы о Карауловой не писали, обошлось бы без шумихи

Председатель Московского окружного военного суда в интервью Sobesednik.ru прокомментировал дело Варвары Карауловой.

29 декабря 2016 года исполняется 96 лет со дня образования Московского окружного военного суда. Сейчас Московский окружной военный суд является одним из основных ньюсмейкеров — количество упоминаний в прессе колоссальное, а связано с громкими судебными процессами, которые проходили или проходят в суде. Например, дело Варвары Карауловой, процесс об убийстве Бориса Немцова и многочисленные разоблачения подозреваемых в терроризме.

Свежие новости о процессе по делу Варвары Карауловой, в котором сегодня был оглашен приговор, читайте на странице «Новости дня».

Нашумевшие дела специально для Sobesednik.ru комментирует председатель Московского окружного военного суда Вячеслав Осин.

— Во-первых, хочу заметить: для нас нет важных и неважных, значимых и незначимых дел, — подчеркнул в начале разговора наш собеседник. — Да, сложилось так, что в настоящее время в Московском окружном военном суде рассматривается целый ряд уголовных дел, имеющих большой общественный резонанс. Но при рассмотрении как этих уголовных дел, так и других для нас были и остаются на первом месте принципы объективности, беспристрастности и законности. Хотелось бы и представителям средств массовой информации пожелать объективности в освещении работы судов и не спешить обвинять их в предвзятости, если какие-либо решения или действия суда просто не понятны.

— Почему не все корреспонденты могут свободно попасть в залы судебных заседаний по этим «громким» делам?

— Дело в том, что на начало процесса по убийству Бориса Немцова к нам аккредитовались более сорока телевизионных каналов — как отечественных, так и зарубежных. И это не считая фотокорреспондентов и представителей агентств и печатных СМИ, которых было более ста. Разместить такое количество журналистов в судебных залах, которые у нас имеются, практически невозможно. Поэтому я прошу с пониманием относится к данной ситуации — ничьих злых умыслов против свободы слова нет.

— А дело Варвары Карауловой — почему оно стало таким громким?

— Это вопрос к вашим коллегам-журналистам. Если бы об этой девушке не написала пресса, она не была бы бывшей студенткой МГУ, думаю, обошлось бы без шумихи.

— Еще одно любопытное событие: депутат Государственной Думы Наталья Поклонская, бывший прокурор республики Крым, в прессе высказала свое несогласие с приговором суда представителям «золотой молодежи», гонявших на «Гелендвагене». А что Вы думаете по этому поводу?

— Во-первых, если кто-либо из участников судебного заседания (осужденный, прокурор, защитник) не согласен с судебным постановлением, он может обжаловать его в апелляционном и кассационном порядках в вышестоящие судебные инстанции.

Что касается непосредственно заявления Натальи Поклонской: высказывать свое мнение, не зная доказательной базы, обстоятельств, установленных в суде, по меньшей мере некорректно и неуважительно по отношению к суду. Суд принимает решения не потому, что хочется. Выслушал одну сторону, вторую — и решение изложили в судебном решении, исходя из буквы закона. Вот на западе попробуйте скажите, что суд не прав — получите шесть месяцев тюрьмы. В Америке. За неуважение к суду. Повестку вручили, не пришел — столько же! И у нас надо культуру формировать. Поэтому у меня пожелание: чтобы люди относились с уважением к суду и его решениям.

[:image:]

— Принято считать, что россияне судам мало доверяют — слышишь то там, то тут: «Cудебное решение куплено!»

— Относительно того, что якобы люди не доверяют суду, возражу вам. За последние годы количество обращений в суды возросло в разы. В суды всех инстанций. Разбираются не какими-либо другими методами, а именно через суд — значит, доверие все же есть, и немало.

Сказать, что суды все коррумпированы и предвзяты — это огульное и несправедливое обвинение. За наш коллектив, например, я ручаюсь. Это все порядочные люди, которые честно исполняют свой долг.

Случаев, когда пытались дать взятку, я не знаю — мы в окружном суде стараемся не вести диалог с участниками судебного заседания вне заседания. Пожалуйте в зал, зайдет судья в мантии, начнется судебный процесс — говорите что хотите. Но чтобы где-то за закрытой дверью — нет такого.

«В атаку не ходил, но в засады попадали»

— Вячеслав Александрович, расскажите немного о себе. Как Вы пришли в эту профессию?

— В детстве, как и многие мои сверстники, я хотел стать военным, вот почему успешно поступил, а затем и с отличием закончил Харьковское авиационное командное училище связи, несколько лет прослужил на различных офицерских должностях в военно-воздушных силах Дальневосточного военного округа.

Позднее закончил Всесоюзный заочный юридический институт, филиал в Хабаровске. По окончании вуза связал свою жизнь с военно-судебной системой, став начальником канцелярии военного трибунала Среднеазиатского военного округа. Ровно через год я получил назначение в Афганистан. В этой стране было создано три военных трибунала, я служил в одном из них. Сам в атаку не ходил, но в засады попадали. Ведь передвигались между гарнизонами, как правило, по территории, занятой боевиками.

Командировка длилась два года, после этого я был назначен на судебную должность — членом военного трибунала Рязанского гарнизона. Затем был Североморск, где я служил заместителем председателя гарнизонного военного суда.

— А за что Вы награждены орденом Красной Звезды?

— В указе о награждении было написано: «За образцовое выполнение своих обязанностей в условиях, связанных с риском для жизни». Подвигов я не совершал, но за два года службы в Афганистане исколесил по этой стране не одну сотню километров чаще всего на БТР и БМП, несколько раз участвовал в боестолкновениях, и, несмотря на экстремальные условия, все задачи выполнялись в срок и в полном объеме.

— Сначала Дальний Восток, потом Азия, затем Афганистан, Рязань и Север — интересная география! А как Вы очутились в самом центре столицы?

— На Арбат в окружной суд я пришел уже в звании подполковника юстиции в 1995 году. Начал свою судейскую деятельность в Москве в судебной коллегии по уголовным делам. Бандитизм, убийства, изнасилования с тяжкими последствиями… Многие дела были связаны с выездами в другие города региона, так что дома был редким гостем. Работа занимала все время, но была очень интересной, позволяющей и дальше расти в профессиональном отношении.

В течение двух десятков лет я занимал разные судейские должности в Московском окружном военном суде: был помощником председателя, в качестве заместителя председателя суда возглавлял судебные коллегии по гражданским и уголовным делам, курировал кассационную группу. В ноябре 2015 года Указом Президента Российской Федерации назначен председателем Московского окружного военного суда.

— Вы уже год занимаете эту высокую должность. Наверняка столкнулись и с проблемами?

— Немного переживаю, что несколько меньше времени удается уделять непосредственно судебной работе — все же эта работа моя любимая. Но в должности председателя суда приходится заниматься по большей части организационными вопросами, материально-техническим обеспечением, кадрами... Но это обычная история для руководителя, я не ропщу.

Что удалось? Сохранить коллектив, это самый большой аспект. Сохранен настрой, отношение к делу.

— А текучка кадров большая?

— Среди судей — нет. Среди сотрудников аппарата — увы. Это связано с очень низкими зарплатами. Скажем, помощник председателя суда (а к нему предъявляются повышенные требования: не менее двух лет на госслужбе, высшее юридическое образование, запрещено заниматься иной оплачиваемой деятельностью, кроме преподавательской и научной) получает оклад 5 885 рублей. Плюс доплаты, минус подоходный налог — итого 20 тысяч с копейками на руки. Это человек с опытом работы! У секретаря судебного заседания оклад 4 708 рублей. И как жить, особенно в Москве?

— А ведь среди обывателей бытует убеждение, что судьи очень хорошо живут.

— В отличие от многих других профессий, денежное вознаграждение и иные виды материального обеспечения судей регулируются Законом Российской Федерации «О статусе судей в Российской Федерации» и Федеральным законом «О дополнительных гарантиях социальной защиты судей и работников аппаратов судов Российской Федерации». Поэтому каждый, открыв эти нормативные акты, может посчитать средний доход судей.

[:image:]

— Испытывали ли Вы когда-нибудь давление при принятии решений?

— Все годы моей работы в качестве как судьи, так и руководителя я не испытывал никакого давления извне, мне никто не мешал принимать взвешенные решения. Не было ни советов, ни рекомендаций. И за это надо сказать большое спасибо руководству судов всех уровней, с кем мне довелось работать. Мои учителя ставили и ставят вопрос предельно четко: судья должен принимать решения строго по закону и внутреннему убеждению. Безусловно, мы советуемся в сложных случаях, но только в том смысле, как толковать ту или иную норму права. Наше решение, принятое коллегиально, становится пилотным, на него ориентируются другие судьи, особенно в гарнизонах. Все судейские решения должны быть законными и обоснованными. В этом я вижу смысл деятельности всего суда. В этом суть и смысл работы федерального судьи — глубоко изучить дело и вынести решение по закону и совести.

— Спасибо Вам, уважаемый Вячеслав Александрович, за интересный и содержательный разговор. В заключение пожелаете что-нибудь своим коллегам перед праздником?

— Да, конечно: пользуясь случаем, хочу поздравить всех ветеранов, судей и сотрудников аппарата Московского окружного военного суда с нашим праздником. Желаю всем здоровья, терпения, человеческого счастья, душевного равновесия и дальнейших успехов во всех праведных делах и начинаниях.

* * *

Как Военный суд судил Дантеса за убийство Пушкина: немного из истории военных судов в России

Еще в VII веке за проступки ратных людей учреждались уголовные наказания, и виновные подлежали суду. Новый виток развития военно-уголовное законодательство получило в XVI–XVII веках. Так, при царе Иване Грозном над провинившимися стрельцами чинили «суд и расправу» в «приказной избе».

В 1715–1716 годах поэтапно был введен в действие написанный при личном участии Петра I Воинский устав, который без преувеличения стал эпохой в деле становления российской государственности и армии, а также создания новых военных судов и военно-судебных актов.

Первый гарнизонный суд был образован указом Петра I для рассмотрения преимущественно дел о лицах, уклонявшихся от военной службы и задержанных в Москве. На первых порах обязанности военных судей выполняли не профессиональные юристы, а назначенные для рассмотрения конкретных дел обычные офицеры из войск. Но уже тогда в состав военных судов входили юристы — аудиторы, которые оказывали этим офицерам необходимую помощь. Последнее слово по делам, рассматриваемым военными судами, оставалось за царем. Например, по делу в связи с дуэлью Пушкина и Дантеса военный суд на основании Воинского устава Петра I приговорил Дантеса к повешению. Однако царь с приговором не согласился и распорядился выслать осужденного «с жандармом за границу, отобрав офицерские патенты».

14 октября 1918 года за подписью Троцкого был опубликован приказ № 94, который гласил: «Сформировать Военно-Революционный трибунал при Революционном Совете Республики». В ноябре 1918 г. это учреждение было переименовано в Революционный Военный Трибунал Республики и 8 декабря 1918 года провело свое первое распорядительное заседание. Эта дата и вошла в историю военных трибуналов как начало их организованной деятельности.

Среди девяти окружных и трех флотских военных судов Московский окружной военный суд — самый крупный военный суд России. В соответствии с уголовно-процессуальным законом ему подсудны по первой инстанции уголовные дела, связанные с убийством двух и более человек, похищение человека организованной группой, изнасилование несовершеннолетних, пиратство, организация незаконного вооруженного формирования или участие в нем, дела, связанные с государственной тайной и другие. В то же время он является судом апелляционной и кассационной инстанций для 20 гарнизонных военных судов, расположенных на территории 19 субъектов Российской Федерации и в Приднестровском регионе Молдавской Республики. Ежегодно окружным и подведомственными ему гарнизонными военными судами рассматриваются более 20 тысяч различных дел и материалов.

С 2015 года Московскому окружному военному суду наряду с Северо-Кавказским и Приволжским окружными военными судами подсудны по первой инстанции уголовные дела, связанные с терроризмом, захватом заложников, угоном воздушных судов. Только за 2016 год таких дел было рассмотрено более 80, причем дела рассматривались в различных городах по всей территории Российской Федерации.

[:wsame:][:wsame:]