Рабы XXI века. Репортаж "Собеседника": как живут невольники в современной России
Какие формы рабства существуют в России и почему их трудно побороть, Sobesednik.ru узнал у тех, кто побывал в неволе.
Какие формы рабства существуют в России и почему их трудно побороть, Sobesednik.ru узнал у тех, кто побывал в неволе.
Рабовладельцы в погонах
36-летний водитель Евгений Кудряшов точно помнит тот день, когда он стал рабом, – 4 февраля 2015 года.
– На площади трех вокзалов в Москве ко мне подошли трое – двое русских, один кавказец. «Работа нужна?» – «А кому она не нужна?» – «Рядом – море, зарплата 20 тысяч в месяц». Я прикинул, терять-то нечего, да и согласился, – рассказал мне Евгений уже на следующий день после своего освобождения из 4-месячного рабства.
Мы встретились в Подольске, где Евгений остановился у своей сестры. Сейчас общажный быт кажется ему раем.
– Очухался я уже на следующий день. Понял, что море – это Каспий, Дагестан, «хорошая работа» – кирпичный завод, а 20 тысяч зарплаты превратились в 12 тысяч, да и то, чтобы их получить, нужно было отработать до конца сезона – то бишь до декабря. Документы забрали, денег ни копейки, вокруг завода охрана. Работа с 7:30 до 21:00 без выходных. А нет, был выходной – на Пасху, – вспоминает Евгений.
Жил новый раб в бараке прямо при заводе. Комната у него была по местным меркам люкс, всего на 4 койки. Остальные бедолаги жили по 20 человек. Койки, буржуйка, одно окно. Туалет на улице и одно корыто на всех для помывки по очереди. Зарплаты как таковой нет, только обещания выплатить в конце сезона. Питание – 3 раза в день: макароны, гречка, иногда мясо. Стакан самопальной водки – каждый вечер.
– Все, что сверх того – новая пара носков, стиральный порошок, сигареты, новая майка – по записи. Оплату записывали в долг. Стоило все втридорога, и большинство работников, притом что работали как проклятые, все время еще и оставались должны хозяину, – говорит Женя.
Кирпичный завод – это громко сказано. На открытом воздухе – механическая лента, которая режет глину, все остальное – ручной труд на жаре при постоянно работающей газовой печи. Кудряшов работал водителем на тракторе и только иногда по приказу хозяина грузил кирпич, и то мозоли не зажили до сих пор, кожа на ладонях стерлась.
– Норма на человека в день – 8 пачек по 500 кирпичей, – рассказал Евгений. – Нормальный здоровый мужчина выдерживает не больше 3–4 месяцев...
Хозяин Евгения Хазбулла ездит на «Лексусе». Его помощник Раджаб – на «Тойоте». Хозяйская семья строит двухэтажный особняк. Сын рабовладельца учится на полицейского (!) в Махачкале. Несколько раз на завод приезжал участковый, запирался с хозяином в кабинете и уезжал довольный.
– Куда бежать? У них все свои. На первом же посту завернут обратно, были примеры. По приезде всем рабочим выдают местные телефоны с «хитрыми» сим-картами, на которых баланс обнуляется сразу, не успеваешь «привет» сказать. Мне удалось «с воли» достать ростовскую симку, выйти в соцсети и связаться с сестрой. Она нашла правозащитников из «Альтернативы» – проекта против рабства.
Купи раба
Закир Исмаилов – руководитель дагестанского отделения проекта против рабства «Альтернатива». Говорит, когда число спасенных с кирпичных заводов рабов перевалило за 300 человек, он перестал вести статистику. Это было 1,5 года назад.
[:image:]
– Я журналист, однажды пришлось написать о диком случае. Узбек провел 10 лет в рабстве, работал чабаном на частной ферме, а когда стало ясно, что он вот-вот помрет, отвезли его к трассе и там оставили. Я застал его уже в больнице, ему помогали всем миром, но он не выжил. Был большой резонанс, и после ко мне стали обращаться люди, которые оказались в похожей ситуации, – рассказал Закир.
По словам Исмаилова, в Дагестане около 500 частных кирпичных заводов. Легальных – по пальцам пересчитать. Остальные – такие, как у Хазбуллы.
– Один закрывают со скандалом, через полкилометра другой открывается, – рассказывает Закир. – Потому что реальные хозяева – это прокуроры, судьи, депутаты, чиновники. Два года назад об этом на общем собрании заявил глава республики Рамазан Абдулатипов и велел закрыть все заводы. Но они по-прежнему работают. Неудивительно – рабочая сила практически бесплатная, а прибыли один такой завод приносит 15–20 млн рублей за сезон.
Алексей Донецкий из Питера точно знает, за сколько его продали. 12 тысяч рублей – столько платят вербовщикам за каждого нового раба. Раньше ареал охоты за бесплатной рабсилой ограничивался Москвой. Но кризис расширил географию.
Вера нашла объявление на сайте «Авито»: «Требуются штукатуры и маляры для работы в Крыму», собрала бригаду из пяти человек, сели в автобус, а проснулись... в Дагестане. В первый рабочий день Вера перекидала 8 тысяч кирпичей. На второй день группа решила бежать. Ночью им удалось выбраться и позвонить в «Альтернативу», которая и объявила сбор денег для рабочих на обратную дорогу до Перми.
Пермякам, можно сказать, повезло. Алексей Донецкий, например, сменил несколько рабовладельцев, пока добрался домой. Его история – готовый сюжет романа. После нескольких месяцев рабства у хозяина-цыгана в Ставропольском крае Алексей стал просить хоть один выходной, за что был избит. Бежал. Пришел в церковь – ничем помочь не смогли. Подошел к полицейскому, страж порядка предложил заработать на обратный билет до дома... перепродажей ворованных телефонов. Когда бывший раб отказался, полицейский продал его корейцу – владельцу луковых плантаций. За 1 тысячу рублей – Алексей сам видел новенькую купюру, которая перекочевала в карман кителя полицейского. Последний «хозяин» оказался гуманистом – передал больного раба «Альтернативе». Бесплатно.
Рабы немы
– Власти отказываются признавать такую проблему, как рабство в современном мире. Они нам так и говорят: их что, в кандалах, что ли, держат?! Но Международная организация труда четко дала определение трудового рабства: работа без оплаты, под угрозой физического и морального насилия. Классических рабов в Древнем Риме и США, кстати, тоже в кандалах никто не держал – они бы тогда работать не смогли, – объяснил Sobesednik.ru руководитель проекта против рабства Олег Мельников.
– Сегодня существует три формы рабства: трудовое, сексуальное и «нищая мафия», – рассказала пресс-секретарь «Альтернативы» Катерина Горбунова.
Рабы, говорят «альтернативщики», встречаются и гораздо ближе, чем в Дагестане. В обычном магазине в московском Гольяново правозащитники вместе с полицией освободили уже две партии рабов, которые без денег и документов работали на хозяина без выходных и жили в подвале магазина. Магазин, кстати, продолжает работать.
– Жутко говорить, но у нас очередь на спасение, – говорит Мельников. – Мы не можем помочь сразу всем, кто к нам обращается. Не хватает людей, не хватает средств. Мы вывозим людей на пожертвования...
«Альтернатива» однажды подавала заявку на государственный грант. Но не выиграла. Грант дали РПЦ на проведение крестного хода. Видимо, дело спасения из рабства посчитали недостаточно богоугодным.
– ООН готова была дать нам грант 300 тысяч долларов, но по новому закону принимать зарубежную помощь мы не можем, – вздыхает Мельников.
...За Евгением Кудряшовым Закир Исмаилов приехал один, только с водителем. На случай критических ситуаций у него есть несколько заветных номеров – знакомых полицейских и фээсбэшников.
– Мы часто ругаем полицию и ФСБ, но в их рядах есть достойные люди, которые нам помогают, – говорит Закир. – Два своих самых успешных освобождения я провел с их помощью: один раб получил не только свободу, но и 100 тысяч рублей за 2 года работы – это рекорд, большинство рабов уезжают ни с чем или получив 2 тысячи рублей на дорогу. Другой случай: я приехал за одним рабом, а увез 17 человек! Мы сказали: кто считает, что находится в рабстве, и хочет уехать, сделайте шаг вперед. Вышли все 17 человек.
[:wsame:][:wsame:]
