Где на самом деле "растет" российское мясо

Sobesednik.ru исследует ситуацию в российском производстве говядины и других видов мяса вместе с экспертами отрасли

Фото: «Элитно» дорогих кусков в каждой корове или быке едва наберется 12–18% // Николай Гынгазов / Global Look Press

Sobesednik.ru исследует ситуацию в российском производстве говядины и других видов мяса вместе с экспертами отрасли.

На этот раз мы изучали, хватает ли нам собственного мяса. С мясом птицы все понятно — его в России производят вполне достаточно. Своей свининой мы сможем заполнить рынок уже через два года. А вот как растут коровки, котлеты и стейки из которых у нас на столе?

Русское родео

Мясной мир — страна контрастов. Ожившая научная фантастика соседствует тут с патриархальными сельскими пейзажами. Скажем, если посмотреть на хозяйство одного из крупнейших игроков, «Мираторга», дух захватывает: ведь можем же! Поля, фермы и перерабатывающие заводы у него раскинуты по всей стране, в 16 регионах. Везде новейшие технологии. Холдинг занимается и свиньями, и птицей, и крупным рогатым скотом. Последним — в частности, в Брянской области.

Тут, на брянских полях, у «Мираторга» работают 43 фермы, на пастбищах которых «гуляет» крупнейшее в Европе (некоторые уверяют, что и в мире) стадо — 315 тысяч представителей абердин-ангусской породы, дающих мраморное мясо.

То самое, о котором ходят легенды. Японцы долго поддерживали миф, уверяя весь мир: лишь они могут вырастить «мрамор». Якобы подросших телят держат в звуконепроницаемых помещениях, подвешивая на вожжах (будто бы это верное средство, чтобы жир распределялся равномерно), поят пивом (для аппетита), делают им массаж и включают классическую музыку...

— Животное должно быть счастливо и сыто, — смеется над выдумками совладелец и президент компании Виктор Линник. — Вот и весь секрет.

На деле «мраморные» коровы оказались неприхотливы — им даже коровники не нужны, они прекрасно переносят зиму в поле или на площадке под открытым небом (только подстилку в морозы обеспечь). Зато каждой нужен выпас — примерно в 1 га. А потом, дней за 200 до убоя, 12-месячных бычков ставят на «спецоткорм».

Откорм «по-мираторговски» — это огромные загоны, по периметру которых стоят постоянно наполненные кормушки. Между загонами — «траншеи», каждая размером с футбольное поле, с высокими стенами по бокам. В них завозят корм, утрамбовывают тракторами и потом постепенно выдают животным. На зиму мираторговским буренкам нужно, как уверяют в компании, около 2 млн т еды.

С высоты силосной башни, куда приглашают подняться желающих рассмотреть весь процесс, это выглядит впечатляюще. Но вблизи панорама «съедается», и глаз упирается лишь в стены да кормушки.

А еще здесь регулярно устраивают «русские родео». Компания закупила специальных лошадей-пастухов и приглашает на работу ковбоев из США — они учат россиян управляться со строптивыми бычками. И дело полезное, и праздник для сотрудников и их детишек: каждое родео — это всегда и состязание, и развлечения, и, конечно же, стейки на гриле для всех.

Генетика в котлетах

— «Мираторг» открыто заявляет: он готов закупать у маленьких ферм по 100–150 тыс. быков ежегодно, так как ввел в строй огромное предприятие по убою и разделке, — остужает мой восторг от достижений холдинга-гиганта Роман Костюк, глава Национального союза производителей говядины. — Сегодня сложилась парадоксальная ситуация. Крупные компании оказались главными друзьями и помощниками мелких фермеров. Они строят большие откормочные площадки именно с прицелом на них, чтобы помочь им развиваться. Но фермеров-то в стране не оказалось: им негде взять длинных денег, а окупаемость мясного хозяйства — от 11 лет. И хотя сейчас самая высокая цена на товарный скот, какую я могу вспомнить, холдинги с трудом отыскивают хоть каких-нибудь фермеров, чтобы купить у них скот, который можно откормить и превратить в качественную говядину. И тот же «Мираторг» возит, я знаю, скот с Алтая, за 5 тыс. км...

[:image:]

По словам Костюка выходит: 60% предприятий мясной отрасли заняты разведением племенного, а не товарного скота.

— Племенное стадо никогда не идет на мясо. Хороший бык-производитель стоит $100–150 тыс. Простой производитель — от 120 до 250 тыс. руб. Если же вы его сдадите на мясо, выручите гораздо меньше. Но поскольку товарных коров не хватает, мы практически все племенное животноводство проедаем в котлетах, — уверяет Костюк.

В нулевые — с нуля

— До 2009–2010 годов доля говядины, полученной от молочного скота, доходила до 98%, — подтверждает и Сергей Юшин, глава Национальной мясной ассоциации. — Но это слишком затратно, да и мясо по качеству не то. Между тем давно было понятно: надо кардинально менять структуру мясного животноводства. Начиная с середины нулевых в России стали в это серьезно вкладываться. Государство выделяло средства, принимало программы поддержки... В «Мираторг» пригласили работать фермеров из США, которые объясняли, как строить мясную компанию: оказалось, что и специалистов этого профиля в России на тот момент тоже не было — мы все потеряли. Так что, считаю, мы возрождаем мясное скотоводство быстрыми темпами: в конце 2000-х в общем поголовье мясного скота было чуть больше 2%, а сейчас вместе с помесным уже почти 15%.

Впрочем, при всех успехах 60% поголовья российского крупного рогатого скота (и молочного, и мясного) — по-прежнему в личных хозяйствах. А фермеры — почти фикция, — горячится Юшин.

Мифы и их развенчание

Бытует мнение: говядина — это элитное мясо.

— Мы же каждый день ее едим, — удивляется Костюк. — Это и самый дешевый фарш для котлет, и суповые наборы, и так далее. «Элитно» дорогих кусков в каждой корове или быке едва наберется 12–18%.

Еще один миф: из-за санкций мяса стало меньше и оно сильно подорожало.

— Ничего подобного! — возражает Юшин. — Из стран, попавших под запрет, привозилось лишь 4% говядины от того объема, что мы ежегодно завозим. Остальные поставщики все остались. Еще и Индия прибавилась. Что касается цены, тут сложнее. Надо смотреть по видам мяса, по ценам на разные отруба (так производители называют части туши — авт.). Зато по птице сегодня оптовые цены в рублях процентов на 10–15 ниже, чем были в 2012-м.

Кстати, мяса (всякого — и свинины, и говядины, и птицы) россияне даже в кризис потребляют около 70 кг на человека в год. Это — среднемировая цифра. При этом доля импорта невелика (см. инфографику).

Буренки из пробирок

В мире сейчас редко кто разводит скот естественным образом. Буренок осеменяют in vivo. Теперь именно этот способ считается классическим. Но самым предпочтительным считается чуть более затратный — in vitro («коровы из пробирки», можно сказать): этот способ позволяет контролировать пол будущего животного, да и вынашивать эмбрион могут коровы любых пород — все равно генетика будет от «мясного» (или «молочного») родителя.

Эти, казалось бы, фантастические направления развиты и в России. Оказывается, некоторые регионы даже выделяют хозяйствам деньги на покупку эмбрионов и у нас уже несколько лет разводят буренок «в пробирках». Причем так делают многие хозяйства — и холдинг «Кубань» (входит в гр. «Базовый элемент»), и «СХО Заречье», и тот же «Мираторг», и агрохолдинг «Золотая Нива» (Тамбовская обл.), и хозяйство «Дубовицкое» (Орловская обл.), и другие...

В России работают несколько репродуктивных центров. Так, один из них, «Бетагран Липецк», только в январе этого года заключил соглашение с хозяйствами Башкирии на трансплантацию более тысячи эмбрионов. Неудивительно: такой метод пополнения стада выходит на 30% дешевле, чем если закупать скот на рынке.

— Это более-менее применяется сейчас в мясном, а не молочном скотоводстве, в средних и крупных хозяйствах и у серьезных фермеров, — уверяет Юшин.

Утиные языки

При всех проблемах отрасли часть мяса Россия экспортирует. Не сказать что много, но все же. И если в 2014-м на экспорт ушло 77 тыс. т мяса (как сырого, так и переработанного), то в 2015-м — уже 85 тыс. т. Выручка скромная — $225 млн. Но тут, кажется, главное не победа, а участие.

Страны, куда Россия посылает свое мясо — страны СНГ, Сербия, ОАЭ, Ирак, Иран, Иордания, Бенин, Габон, Бахрейн... Начали поставлять птицу в ЕС. На очереди Вьетнам и Египет... В каждую из этих стран отправляют разное мясо: куда-то — халяльное, куда-то — элитное, а куда-то — субпродукты. К примеру, неплохо идут утиные языки, лапы, головы, желудки, крылья...

— Страны меняются отрубами, — говорит Роман Костюк. — На экспорт идут, как правило, либо дорогие куски, либо нечто с нашей точки зрения бросовое, а в глазах других — деликатесное.

В сухом остатке

Мяса много не бывает, уверены животноводы.

— По говядине у нас работы на полвека-век вперед, — уверен Юшин. — Особенно учитывая, что ее производство во всем мире почти не растет, а потребность в этом мясе — наоборот. И наши перспективы я связываю именно с экспортными рынками.

— Нам надо еще раза в три-четыре от достигнутого развить мясное скотоводство. Это недооцененная по привлекательности отрасль, — Костюк уверен, что развиваться есть куда и внутри страны.

— И не нужно бояться, что Россия останется импортером говядины, — завершает Юшин. — Это же не самоцель — чтобы все закрыть. Посмотрите: США, будучи крупнейшим мировым производителем, завозят говядины в разы больше, чем Россия.

[:wsame:][:wsame:]

Рубрика: Общество

Поделиться статьей
Рейтинг@Mail.ru Яндекс.Метрика