Зоозащита и паранойя. Как спасали животных из приюта "Эко Вешняки"
Корреспондент Sobesednik.ru измерил градус паранойи на акции протеста у приюта «Эко Вешняки», где морили голодом животных.
Корреспондент Sobesednik.ru измерил градус паранойи на акции протеста у приюта «Эко Вешняки», где морили голодом животных.
Выхино. Проезжающий на самокате мимо церкви мальчик останавливается и крестится. Но он ничего не знает про аллею Первой Маевки. Одновременно со мной этой аллеей с ностальгическим названием интересуется и женщина за моей спиной, и мы решаем искать ее вместе. Идем вдоль пыльного ряда зеленых гаражей, вдоль аллейки из чахлых деревьев. В ту же сторону спешат и разнообразные молодые люди с сумками, переносками для животных, скейтбордами. В ту же сторону едут и машины телевизионщиков — значит, верной дорогой идем.
— Вы журналист? — спрашивает меня женщина.
— Да.
— Напишете правду?
— А куда я денусь.
За поворотом к приюту «Эко Вешняки» уже около дюжины припаркованных машин, среди них несколько полицейских. Сам приют огорожен высоким забором из металлических листов, выкрашенных в зеленый цвет, за ним — невысокие домики, накрытые камуфляжной сеткой. Где-то листы прилегают неплотно, где-то нарочно отогнуты, и за забором видны баррикады из мусора, каких-то мешков. В щели видны и сотрудники приюта. Они не выходят из-за забора, их лица закрыты масками. Возможно, это из-за трупного запаха, остро чувствующегося за забором, а уж внутри — страшно представить.
[:image:]
— Думают, их около подъезда не узнают? Узнают, мало не покажется, — грозится из толпы зоозащитница. Вход в приют охраняют трое полицейских, еще несколько стоят поблизости. На них напирает целая толпа. Пожилая женщина в красном пуховике просит пропустить ее к собакам, которых она должна покормить: с собой у нее целая тележка с едой, собак-то двенадцать.
Окружающие наседают и настойчиво просят пропустить женщину. Но все бесполезно, полицейские молчат и загадочно улыбаются. Поверх людских голосов накладывается почти непрекращающийся лай нескольких десятков собак, пока еще живых. Солнце печет нещадно, порывы ветра разносят зловоние вперемешку с пылью, время от времени какофонию разрывает грохот электрички.
[:image:]
Неподалеку собирается еще одна группа людей — в окружении канистр с водой, пакетов с едой и пустых контейнеров для животных слово берет женщина:
— Сначала давайте так. Сначала «породники» пусть забирают, породистых там меньше всего, следующей группой идут те, кто забирает собак лично домой, а потом уже идем мы (представители других приютов) и сообщаем, куда мы их забираем.
Она говорит громко, отчетливо произносит каждое слово, но ее перебивают — так же отчетливо другая женщина интересуются:
— А вы от себя какие комментарии даете? Вы вообще уполномочены давать какие-то комментарии? Сейчас есть связь с префектом, и я вас очень прошу: не надо ничего комментировать. Всех животных должны отсюда сегодня забрать, и решается вопрос, как это технически организовать, потому что наш приют будет основным.
— Какой у вас приют?
— Кожуховский.
[:image:]
На часах 14:00, и животных будут выдавать еще очень нескоро.
В это время люди замечают, что дверь приюта приоткрывается и сквозь неплотное окружение полиции внутрь проникает какой-то человек. Мгновенно люди перемещаются туда.
— Кого вы туда пустили?
— Что за списки были у нее в руках?
— Это попустительство, вы с ними заодно!
— Кто этот человек?
Полицейские продолжают загадочно улыбаться.
[:image:]
— Встанем здесь и никого не будем пускать.
— Меня-то пустите (это опять женщина в красном пуховике, пришедшая кормить животных), у меня собаки некормленые.
— Нет, никого пускать не будем!
— А вы точно помогать сюда пришли?
Так начинается перепалка и между зоозащитниками.
[:image:]
Улучив момент, я начинаю разговор с представительницей Кожуховского приюта, по ее словам, держащей связь с префектом.
— Светлана, вы здесь с самого утра. Вы были свидетельницей инцидента? (одному из зоозащитников сломали руку)
— Волонтер попытался пройти на территорию, началась потасовка, представители приюта вели себя достаточно агрессивно, начались крики, и потом уже вызвали «скорую».
— Полиция никак не вмешивалась?
— Нет, они были растеряны, не понимали, что происходит, но реакции вообще никакой не было. Все это произошло только потому что люди были в напряжении, никто ничего не понимал.
— Но сейчас уже понятно? Внутрь пускают?
— Пускали еще вчера, по два-три человека со скрипом. Сегодня тоже пускают, потому что уже начались мероприятия прокуратуры, местной управы, представителей СПБЖ (станция по борьбе с болезнями животных). Но к этому времени внутри уже успели навести порядок. Вместо белого корма животным насыпали коричневого, прибрали трупы…
— А в чем разница? Белый и коричневый корм?
— Вон, то что валяется на земле, это и есть тот белый корм. Это вообще сложно кормом назвать. Скорее всего, это смесь кукурузы с золой, он самый дешевый. Когда вчера волонтеры пришли к кошкам, у них не было даже воды. Все животные истощенные, одна из кошек, взрослая, весит 700 грамм.
[:image:]
На некоторое время возле приюта воцаряется тишина, но скоро активисты замечают подъезжающую «Газель», которая должна вывести трупы животных (всего их насчитали около сорока), и не дают ей проехать дальше:
— Вы их просто закопаете, это же вещественные доказательства.
— Я вам не доверяю, вот составите акты, тогда пропущу.
Полицейские просят зоозащитников отойти и не мешать работе, но силу не применяют.
Собравшихся успокаивает председатель движения «Зеленая альтернатива» Олег Митволь, «используя остатки своего авторитета» побывавший внутри приюта. Он говорит, что мертвых животных повезут на экспертизу, и тоже убеждает толпу не мешать работе.
[:image:]
Машина задом медленно подъезжает к воротам.
— Они специально паркуют ее задом, чтобы мы не видели, сколько мешков они будут грузить, — слышно из толпы.
Люди забираются на деревья, на стоящие рядом гаражи, вытягивают шеи, чтобы лучше видеть процесс погрузки, но, как и выдача животных, он начнется еще нескоро.
Тем временем по периметру приюта творится форменное безумие: появляется группа молодых людей, которых ошибочно (или нет?) приняли за догхантеров, ситуация едва не вышла из-под контроля; зоозащитники прочесывают местность в поисках захоронений, ведь изначально речь шла о трехстах убитых животных; несколько активистов пытаются выманить из-под забора сбежавшую кошку; воспользовавшись неразберихой, два гастарбайтера выхватывают из кучи, принесенных активистами, батон хлеба и печенье и принимаются за трапезу. Митволь настойчиво убеждает собравшихся, что наблюдать за погрузкой трупов не стоит, но в итоге двое делегатов от «общественности» все-таки проникают на территорию приюта, чтобы контролировать процесс.
[:image:]
Проникали на территорию не только активисты, но и неизвестные люди в пиджаках и остроносых мокасинах, позже появившиеся из приюта с животными на поводках. Позже их заподозрили в причастности к деятельности «Эко Вешняки», но было уже поздно.
Так, по крайней мере, началась выдача животных, продолжавшаяся до позднего вечера, а градус паранойи не понижался — уходя, я заметил, как активисты требуют у рабочих ЖЭКа, убиравших на территории мусор, вскрыть пакеты и предъявить их содержимое.
[:wsame:][:wsame:]
