Кушанашвили: Антисанитарное выживание самых читающих в мире

Отар Кушанашвили видит в удручающем падении интереса к чтению не только технологические, но и экономические причины:

— Мифу о самом читающем народе в мире я никогда не верил: вокруг меня никто никогда не читал.

Ну ладно, если вам так приятно думать, я — пария, много о себе воображающая, охальный дичок, чей промысел — шельмовать людей, — ладно, но вы как давно заглядывали на главную страницу крупнейшей электронной библиотеки, у которой без малого полтора миллиона пользователей?!

[:rsame:]

Ни в жисть не догадаетесь, что читает креативный класс, который, скажем прямо, любит порассуждать о том, как режиссер испортил книжку Гроссмана. У этого креативного класса очень высокие отношения с книгой, тут ни убавить ни прибавить — самые скачиваемые книги.

1. Кулинария, «Говядина "Веллингтон"».
2. Сто молитв, которые укажут дорогу к лучшей жизни и помогут избыть тревогу.
3. Как управлять мужчиной? Искусство манипуляции.
4. Книга заговоров.
5. Виктор Пелевин.

Манипуляции важнее громкого романа Джонатана Франзена «Поправки», а жрачка завсегда возьмет над Татьяной Толстой.

А заговоры!

Вы все о высших проявленьях духа, а Марьиванна хочет заговорить старого хрыча, чтоб не позорился и не позорил, перестал бегать к товарке Люсе, «от людей же стыдно...»

[:image:]

Да что там, раньше был свет, который, помните, ученье — и наоборот, а теперь тьма, читай: неученье. Раньше читали, а теперь считают. Времена, когда ты знанием Воннегута или Камю мог покорить красавицу с поволокой в глазах, невознаградимо прошли, сами знаете, какие книжки она предпочитает (для самых сообразительных: начинаются на «Ч»). Даже в праздном, по всеобщему мнению, Тбилиси не знать «Убить пересмешника» было равносильно сознательному признанию, что ты ущербный.

У нас дома книг не было, но я ходил к драгоценной тете Розе, а у нее были и Ремарк, и подшивка «Юности», и «Новый мир», и когда я тонным и томным красоткам говорил, что я прочел ввечеру нового Евтушенко, не помню случая, чтобы на меня не посмотрели заинтересованно. А я свое дело-то знал: ну декламировать.

[:same:]

Теперь все иное, теперь самый интерес к самим книгам «носит на себе явственную печать угасания».

Правда, я не настолько примитивен, чтобы на основании отсутствия жадного интереса к чтению строить версию, хоть как-то объясняющую переизбыток людей со скудным ай-кью.

Мои дети умнее меня, но не всем я привил любовь, не все записные книгочеи, не разобрали вкуса, другие интересы, от другого цепенеют, фраза, начинающаяся со слова «читали?!», в лучшем случае касается чьего-нибудь воспаленно-раскаленного блога, но не Александра Блока.

Маловероятно, что народится в погрязшем в интернет-зависимости мире существо, которое повторит вслед за неведомым ему М. Горьким, что всем в жизни оно обязано книгам, и кто поверит, что у меня есть побрательничек, которыми этими книгами купил себе московскую прописку с последующим враньем, что он — коренной.

[:rsame:]

Большая литература понуждает думать о вселенских материях, а кого они интересуют сейчас, эти «высшие проявленья духа»?

В книжных густо только в отделах канцелярских товаров, книжке Алексея Иванова «Ебург» велено отдыхать.

Инфернальное время сделало все, чтобы внушить, что трата времени на Битова и Искандера — трата и есть, и тоскует на полке Трифонов, рассказывающий, что человек без сердца — ошибка природы.

Самый читающий в мире народ читать перестал, он антисанитарно выживает, вместо Б. Ахмадуллиной внимая Э. Набиуллиной.

[:wsame:]

[:wsame:]