Гражданством не вышел? Российская трагедия киевского сироты

Жительница Петербурга решила взять под опеку сына умершей подруги и уже больше года ходит по кабинетам. Мальчик, о котором она хлопочет, – гражданин Украины, и это, похоже, очень пугает чиновников. События в соседней стране катком прошлись по человеческим судьбам, и без того трагичная история маленького киевлянина – еще одно тому подтверждение. 

«Как я могла ей отказать?!» 

Ваня (имя ребенка изменено. – Авт.) изучает меня светлыми глазами. Одиннадцати лет ему не дашь: Ваня маленький и смешной, хотя говорит порой по-взрослому:

– Я не хочу возвращаться в Киев. Я хожу в хорошую школу, у меня тут друзья, бабушка, дедушка, тетя Ира. Там обо мне никто не будет так заботиться. 

Мама Вани умерла. Больше года он живет в России у ее знакомых – супругов Татьяны и Николая. Это их мальчик называет бабушкой и дедушкой, хотя они ему не родственники. Как и «тетя Ира» – просто тетя, которая дружила с его мамой.

Тетя Ира хочет, чтобы Ваня жил с ней. Она никогда не планировала воспитывать сироту, у нее есть муж и 9-летняя дочка Маша. Просто так сложилось. 

– С мамой Вани мы были приятельницами, – рассказывает Ирина. – Я знала, что у нее рак четвертой степени, она периодически приезжала из Киева в Петербург лечиться. Знала и что в семье у нее не все благополучно.

В январе прошлого года мама Вани снова приехала в Петербург и привезла с собой сына. Она написала две доверенности на знакомых – одну на Ирину, другую на Татьяну и Николая. Бумаги подписал отец ребенка, который жил в Киеве. Было решено, что мальчик пока поживет в семье пенсионеров, но женщина попросила Ирину, чтобы в случае ее смерти подруга взяла над ним опеку: бабушка Таня и дедушка Коля его любят, но ребенку нужна мать. Ирина говорит, что не смогла отказать:

– Но я не предполагала, что все произойдет так быстро. Уже в марте мне позвонили из Киева и сообщили, что родителей Вани больше нет. По документам получается, что его отец умер на следующий день после смерти жены.

Ирина утверждает, что не знает подробностей, и почему-то не называет имя человека, который сообщил ей о смерти подруги. История странная, но одно ясно и подтверждено документально: зимой прошлого года Ваня остался сиротой. 

[:image:]

Отзывчивая и ответственная 

Ирина стала собирать документы на опеку. Домашние – муж, мама, папа и дочка – ее поддержали и были уверены, что вскоре Ваня станет членом семьи. Никто не предполагал, что что-то может пойти не так.

Семья Ирины живет в центре Петербурга, но прописана она в Купчино в квартире матери. Потому и дальнейшие события разворачивались там. Весной прошлого года женщина пришла в администрацию округа №72 Фрунзенского района, в отделе опеки и попечительства ее выслушали и выдали список документов, которые нужно было собрать. Одновременно Ирина пошла учиться в школу приемных родителей. 

В октябре учеба закончилась, будущая приемная мама прошла аттестацию и получила в администрации официальную бумагу, это подтверждающую. Там написано, что Ирина «производит впечатление дружелюбного, контактного, отзывчивого и ответственного человека» и «может быть опекуном». Документ подписан главой Ильей Бондаревым. Ирина решила, что все в порядке и дело почти сделано.

Поскольку Ваня – гражданин другого государства, нужно было разрешение украинской стороны. Ирина обратилась к и. о. генконсула Украины в Петербурге Олегу Евдокимову, тот сделал запрос в администрацию Святошинского района, где Ваня жил вместе с родителями, и получил ответ: мальчику присвоен статус сироты, у него есть дядя и бабушка по линии отца, но они отказываются от опеки. Киевские чиновники официально подтвердили: они не против, если мальчик будет воспитываться в российской семье. 

[:image:]

Судилище 

Полный пакет документов Ирина принесла в отдел опеки и попечительства только в феврале. И поняла, что там ей не очень рады. Она стала вести переговоры лично с главой округа Ильей Бондаревым. 

– Он мне говорит: «А чем вы докажете, что его родители умерли?» У меня на руках свидетельства о смерти отца и матери, бумаги из Киева. Что еще нужно?!

Спустя некоторое время Ирина получила приглашение на опекунский совет и настоятельную просьбу привести с собой ребенка. Она пришла с Ваней и Анной Татур, юристом аппарата уполномоченного по правам ребенка в Петербурге. 

– В практике такой формы, как опекунский совет, нет, – объясняет Татур. – Но это был не совет, а судилище. Ребенок плачет, говорит, что хочет остаться с тетей Ирой, что она похожа на его маму. А ему говорят, что отправят в детский приют, а оттуда он будет депортирован на Украину. 

В приют ребенка не отправили, но выдали Ирине письмо, в котором ей отказано в опеке над Ваней. Анна Татур подчеркивает, что то было именно письмо, а не официальный отказ, который можно было бы оспорить в суде. С ним Ирина пошла в прокуратуру, и спустя пару дней прокурор района опротестовал решение главы и обязал чиновников установить над мальчиком опеку.

И они подчинились. Но опеку назначили временную и зачем-то обязали Ирину проживать по адресу матери. 

– То есть органы опеки в любой момент могут прийти в квартиру моей матери, убедиться, что меня там нет, и отменить свое решение, – объясняет она. 

Специалист аппарата детского омбудсмена Анна Татур говорит, что по закону временную опеку чиновники должны были назначить в течение месяца по факту первого обращения Ирины и указывать опекуну, где ему жить, они не имеют права. 

[:image:]

Илья Бондарев, чьи подписи стоят под этими документами, считает, что не правы как раз Татур и Ирина – они искажают его слова, качают права и вообще…

– Преамбула закона говорит, что опека назначается только гражданам Российской Федерации, – говорит глава, и по выражению его лица понятно, что эта история, опекунша Ирина и мальчик из Киева у него уже в печенках. – На основании чего я установил опекунство?! Под влиянием общественности! Только я вам этого не говорил.

Вообще, есть Конвенция о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам, подписанная странами СНГ, а в ней – 33-я статья, где прописан порядок опеки, если опекаемый – гражданин другого государства. 

– У нас в Питере много подобных случаев, – пожимает плечами Татур. – Устанавливали опеку не только над гражданами других государств, но и над детьми, гражданство которых не смогли установить. 

Это еще не всё. По мнению Ильи Бондарева, вся эта история – дело и впрямь темное: и часть бумаг из Киева поддельные, и родственники мальчика отказались от опеки под давлением. Под чьим? Нет ответа. Почему? Нет ответа. Даже если всерьез представить, что вокруг обычного мальчишки существует некий тайный заговор, тогда втянуты в него все – детский омбудсмен, районный прокурор, консул Украины, киевские органы опеки...

– А вы не думаете, что Украина может предъявить: Россия похищает украинских детей?! – совсем уж неожиданно спросил Илья Анатольевич.

Нет, не думаю. Но невольно вспоминаю Чехова и его учителя Беликова с вечным «как бы чего не вышло». В свете происходящего в последние месяцы, в том числе в головах людей по обе стороны российско-украинской границы, выйти и впрямь может что угодно.

Только мальчику Ване нужна семья.