Я был влюблен в свою учительницу

В 9-м классе я был влюблен в учительницу. Она преподавала математику у младших, мы познакомились с ней во время подготовки вечера, посвященного 57-й годовщине Великой Октябрьской социалистической революции

Она была невысокая, стройная, даже худенькая, носила челку и походила на девочку. Она была заводная, придумщица, так что обязаловка превращалась в настоящий праздник. Особенно репетиции.

Но общаться мы стали где-то с полгода спустя. Она была разведена, жила с мамой в соседнем доме, и мы здоровались, когда она вела сына в детский сад, а я шел в школу.

А когда пересекались вечерами во дворе, то, пока ее сын доигрывал на площадке недоигранное в саду, подолгу разговаривали. Обо всем и ни о чем. О нашем городке. О будущем. Об учениках и… учителях. С ней было как-то очень легко и просто, даже когда она спрашивала, о чем бы не осмелилась спросить ни одна из сверстниц.

«У тебя есть девочка?», «Вы уже целовались? Ну и как?»

Была весна.

А где-то в конце мая меня оставила после уроков наша классная руководительница, тетка добрая и незамысловатая, и спросила:

– Что у вас с NN?

Видимо, недоумение так явно отразилось на моем лице, что классная без обиняков уточнила:

– У вас любовь?

– Что?!

Она поняла, что я искренен в своем недоумении.

Я же по дороге домой понял, что влюблен. И что когда я стану студентом, то… Дальше мне ничего не приходило в голову. Потому что это же когда еще я cтану студентом.

А сейчас она (неважно, что старше, с ребенком) – учительница! Какая может быть «любовь» – ну, во взрослом понимании.

Наступило лето, она уехала в отпуск, в августе я влюбился в девочку из параллельного класса, и осенью наши пути как-то совершенно перестали пересекаться; может, у нее поменялось расписание, может, сын перестал ходить в сад, оставался с бабушкой, не знаю…

Спустя годы, я догадываюсь, что разговор в школе был, очевидно, не только со мной, но и с ней.

Спустя годы, когда я читаю или вижу по ТВ передачу про очередную скандальную историю между моим тогдашним ровесником и взрослой женщиной, я понимаю: что-то могло бы случиться и между нами, окажись мы в сегодняшнем времени.

То ли потому, что дети ныне раньше взрослеют, то ли оттого, что и взрослые, и подростки знают: это возможно, это случается и сегодня это уже не стыдно. (Если это любовь!)

Но я совершенно не хочу садиться на одну скамейку с теми, кто брызжет слюной: «Распустились! В наше время такого не было». Было. Времена меняются, люди не очень.

Тем же летом, между 9-м и 10-м классом, мой одноклассник зарубил топором отца-пьяницу.

Правда лишь в том, что тогда говорили об этом шепотом, а не устраивали шоу на «Первом»…

Почему миром правят троечники?