Доброе лицо глубокой старости

В Курской области заработал закон, благодаря которому многие одинокие старики могут получить еду, крышу над головой и хотя бы немного человеческого тепла: их разрешено брать в приемные семьи

В Курской области заработал закон, благодаря которому многие одинокие старики могут получить еду, крышу над головой и хотя бы немного человеческого тепла: их разрешено брать в приемные семьи. Государство будет выплачивать за это вознаграждение, чему опекуны, конечно, рады. Довольны и «приёмыши»: жить в семье, пусть и не родной, всегда лучше, чем в интернате.

«Никуда я отсюда не поеду!»

До Суджанского района, где принявшие одиноких стариков семьи есть почти в каждом селе,  час рейсовым автобусом от Курска, где таких пока мало. Новый закон вступил в силу уже после того, как в Курской области стали создаваться приемные семьи для пожилых. Раньше опекуны получали 1200 рублей, теперь им будут платить по 4500 – по сельским меркам неплохие деньги.

Местная жительница Елена Нескородева ведет меня «показывать стариков». В телерепортажах, какие обычно рассказывают о таких семьях, все выглядит идиллически: румяные бабушки пьют чай, сидя у самовара в окружении новых домочадцев. Смотришь на это и не понимаешь, что за трудность – взять в дом такую бабушку, которая и за детьми присмотрит, и пирогов напечет. В реальности бывает и по-другому. В доме Елены пахнет не ароматными пирогами, а старостью. У нее двое неходячих постояльцев – баба Мотя и дед Николай, обоим под 80. Они тут единственные жильцы, Елена с мужем и двумя детьми живут в доме напротив.

– Деда Николая я взяла два года назад, – рассказывает Елена. – Сын-алкоголик его избивал. Соседи пожаловались, что дед от голода кричит не своим голосом. Оформила над ним опеку. Два месяца назад попросила в соцслужбе, чтобы мне еще одного пожилого человека дали,  и мне посоветовали Мотю.

Мотя, или Матрена Павловна, жила в общежитии. Спасаясь от холода, спала в пальто. У Матрены Павловны детей никогда не было, родственники давно умерли, четыре года назад она ослепла. Выжила лишь потому, что соцработник приносил еду и лекарства. Сейчас баба Мотя и дед Николай довольны: в доме тепло – постоянно работает газовая печь, кормят домашней едой, а если еще что-то нужно – Леночка рядом.

– Никуда я отсюда не поеду, – твердит баба Мотя. – Ни в какие интернаты не хочу. Если Лена нас взяла – не бросит.

Муж Лены работает в СПК, но кормит семью хозяйство – корова, свиньи, гуси, куры, кролики и 40 соток земли. У самой Лены работа – это дом, дети, а теперь и старики. Другой в округе нет.

«Зачем такого плохого взяла?»

Особого выбора нет и в Малой Локне, где живет Светлана Исаенко. Большинство местных работают в женской колонии, а Светлана – «такой уж я человек» – пошла в соцслужбу. Год назад ее подопечная получила письмо из Белгорода, от соседей своего двоюродного брата Александра: приезжай, мол, совсем плох стал.

– Поехала я с ней в Белгород к деду Саше. Он на кровати лежит, не двигается, высох сильно. Чтобы престарелого человека отдать в дом-интернат, надо встать на очередь и ждать не один день, а я в чужом городе… В общем, забрала его к себе.

У Светланы дед заново учился ходить. Сначала ползал на четвереньках, сейчас передвигается свободно. Каждое утро он идет на кухню и сам умывается, но на этом самостоятельность заканчивается – все-таки 90 лет. Приемная дочь дедушку моет, переодевает, меняет памперсы, кормит с ложечки, целует и обнимает: «Он же у нас хороший».

– Мне соседи говорили: «Зачем такого плохого взяла? Говно за ним выносить?!» – вспоминает Светлана. – А я за восемь лет привыкла: надо – значит, надо. Я и за родителями перед смертью ухаживала, таскала на себе отца, а он 150 килограммов весил.

У Александра Степановича ветеранская пенсия – 26 тысяч рублей – и квартира в Белгороде. Возможно, когда-нибудь она отойдет Светлане, по крайней мере, ни дедушка, ни его сестра не против.

Приемные семьи для пожилых держатся на доброте, которую жители глубинки еще не растеряли, уверена директор Комплексного центра социального обслуживания Суджанского района Лидия Воскобойникова, хотя материальный стимул играет не последнюю роль.

– Семьи дают старикам крышу над головой и заботу, 75 процентов пенсии стариков и пособие остаются на руках у опекунов, – говорит Воскобойникова. – Выгодно всем, в том числе государству. Закон создавался, чтобы разгрузить дома-интернаты.

«Я бы еще одну бабулечку приняла»

Ничего плохого во взаимной выгоде нет. Уход за стариками – труд тяжелейший, за который возьмется не каждый, даже если взамен тебе предложат решение жилищных и финансовых проблем. Да и никакого особого богатства на селе нет: дома у стариков – ветхие деревянные избушки, пенсии маленькие, в избытке только болячки. Жительница Бондаревки Тамара Денисова, восемь лет ухаживающая за чужой бабушкой, поначалу и разговаривать об этом не хотела.

– Так мне все это надоело, сил больше нет! – пожаловалась она. – Баба Шура у меня 8 лет живет, баба Дуня 4 года. И никакой от них благодарности.

Обе подопечные Тамары Васильевны бездетные, одинокие. Баба Шура пила вместе с мужем, а потом пряталась от него целыми днями на кладбище – бил ее жестоко. Когда супруг умер, осталась Александра Ивановна одна в лачуге, похожей на курятник. Тамара Васильевна соседку подкармливала, а как-то осенью пригласила к себе зимовать.

– Шура вечно недовольна, ругается, ее в селе за это никогда не любили, – говорит Тамара Васильевна. – И вот ушла она от меня однажды – на улице ноябрь, заморозки, а она не возвращается, характер показывает. Я мужа за ней послала. Он пришел в хижину, а она сидит, согнувшись в три погибели, еле дышит, а на ногах моча замерзла. Растерли мы ее спиртом, отогрели, а как она очухалась, все по новой началось: крики, упреки.

Тамара Васильевна на завтрак кормит старушек кофе с молоком и блинчиками, на обед отваривает курицу или рыбу, раз в неделю парит в ванне, подравнивает волосы, состригает ногти. Моет, чистит, стирает – каждый день без выходных и праздников. Получает за это опекунское пособие. Муж ее собирает и сдает металлолом, весной пашет землю. Дети Денисовых выросли и разъехались.

– Я бы себе еще одну бабулечку взяла, – неожиданно признается Тамара Васильевна. – Такую, чтобы хоть благодарила, и не совсем бедную, чтобы мне за труды немного досталось…

У глубокой старости страшное лицо, смотреть в него порой очень больно. Но если могут приемные дети сделать жизнь чужих родителей чуть-чуть счастливее, значит, неважно, ради чего все это.

Официально

При каких условиях семья может взять к себе пожилого человека, рассказывает Людмила Яворская, начальник отдела организации соцобслуживания комитета социального обеспечения администрации Курской области:

– Семья должна располагать жилплощадью. Нормы в районах разные, но главное, чтобы в результате переезда жилищные условия пожилого человека не ухудшились. Также необходимо согласие всех членов приемной семьи. Наши сотрудники разговаривают с людьми, выясняют их мотивы. Взрослые должны иметь стабильный доход, пенсионер не может быть кормильцем.

Рубрика: Общество

Поделиться статьей
Рейтинг@Mail.ru Яндекс.Метрика