Как Россия приросла Сибирью

Продюсер и соавтор Алексея Иванова Юлия Зайцева – об истории присоединения Сибири к России.

Наша страна занимает первое место в мире. Пусть и не по уровню жизни, зато по территории точно. «Российское могущество прирастать будет Сибирью», – говаривал Михайло Ломоносов. А если бы не было этого прироста, кто бы сегодня кормил Москву (и не только Москву)?

Писатель Алексей Иванов работает сейчас над вторым томом своего романа «Тобол», эпо­пеей о петровском этапе освоения Сибири (он выйдет в свет уже в январе). В романе есть и приключения, и мистика, и интриги, но в основу его легли все же исторические факты, которые Иванов совместно со своим продюсером Юлией Зайцевой, описали в документальной книге «Дебри». О том, что представляло собой присоединение Сибири к России, Юлия ЗАЙЦЕВА и рассказала «Собеседнику».

Если не Ермак, то кто

– Считается, что Сибирь покорил Ермак. На самом деле, конечно, завоевание и освоение такой гигантской территории, которая оказалась чуть ли не в пять раз больше территории тогдашней России, невозможно приписать одному человеку, пусть даже такому титану. Ермак – это точка отсчета, символическое начало государственного движения на восток. Он одержал первую масштабную победу над ханом Кучумом, но не смог ее закрепить, и после гибели героя татары вернули назад свои земли. 

Но колеса истории вращались уже так, как закрутил Ермак, вслед за его казаками в Сибирь пришли отряды стрельцов и землепроходцев. И каждый из них видел себя Ермаком. Легендарный атаман воплощал собой идею того, что для русского Сибирь важнее жизни. Чем не лозунг для покорителей суровой таежной глуши? 

Вокруг Ермака сложился образ не то народного героя, не то святого. Именно этот образ будет освещать завоевание русскими Сибири, которое продолжалось все семнадцатое столетие и закончилось походом Владимира Атласова на Камчатку уже при Петре I. 

Казачий кнут и бухарский пряник

Покорение Сибири по форме было и насильственной оккупацией, и торговой интеграцией. Поход Ермака стал началом укрепления русского форпоста на исконных землях кучумовичей. Отряды служилых людей отсюда двинулись дальше на восток, облагая ясаком инородцев. 

Однако сила не исключала и взаимовыгодного торгового сотрудничества. К примеру, отношения с торговым сословием бухарцев, обосновавшихся в Сибири задолго до русских, строились только по экономическим принципам. Царь Федор Иоаннович разрешил им беспошлинный торг в своих городах, освободил от ясака и военной службы, дозволил без подорожных грамот передвигаться по стране и дарил землю желающим поселиться. В результате вокруг крупных сибирских крепостей появились бухарские слободы. 

Не только сибирская язва

Сибирские чиновники имели неплохие шансы для воровства. Но не думаю, что коррупцией – главной русской болезнью на все времена – страну заразила далекая Сибирь. Воров в государстве и до покорения Сибири хватало. И близость царя ушлых коррупционеров никогда не смущала. Меншиков, например, успешно набивал свой карман прямо под носом у Петра. 

Да и расстояния не давали коррупционерам иммунитета. Царевы фискалы получали с обнаруженных недоимок до пятидесяти процентов, поэтому ради личной прибыли мчались с проверками даже в самые отдаленные уголки. Причина коррупции – в характере государства. А этот характер транслирует центр, а не провинция.

В погоне за фартом

Сибирские первопроходцы во многом полагались на фарт. Это профессиональное словечко промысловиков и добытчиков. Означает счастливый случай, удачу, везение. Оно почти не имеет ничего общего с русским «авось», по крайней мере не несет никакой негативной окраски. Успех охоты зависит не только от хорошего ружья и умения стрелять, но и от удачи. Главным делом в Сибири XVI–XVII–XVIII веков были охота на пушного  зверя, рыбалка, поиски полезных ископаемых, и добытчики полагались в работе на местного святого Василия Мангазейского и на фарт. 

При этом иногда фарт мог обернуться настоящим разорением. В семидесятые годы XVII века государство организовало масштабную экспедицию по поиску золотых и серебряных руд в Сибири. Взяли первые пробы, и они оказались удачными: экспедиция нашла серебро. Сразу же началось строительство рудников и слободы при них, чтобы наладить добычу в промышленных объемах. Однако расходы оказались напрасными: два года рудокопы рвали жилы в сибирских шахтах, но серебра больше не нашли, фарт куда-то испарился, и пробы показывали только железо. 

Русская Мекка

Зачем России вообще понадобилась дикая Сибирь? Для успешной внешней политики средневековая Москва нуждалась в золоте, которого в стране не было. Заменить золото на мировом рынке могла только пушнина. Недаром богатую на меха Мангазею называли «златокипящей». Сибирь для России была пушной Меккой. 

А для простых людей, которые после строительства за Уралом первых русских крепостей переселялись туда порою целыми деревнями, Сибирь стала новым выгодным местом. Для кого-то она стала офшором, потому что вдали от центра легче было уйти от переписи, а значит, и от налогов. Для кого-то – прибыльным бизнесом, потому что стремительно растущие города еще не наладили собственного производства и нуждались в товарах из России. Для кого-то – карьерным лифтом, потому что в новых землях грамотные люди были в дефиците. Для кого-то – убежищем, например раскольники спасались от Никоновой инквизиции в непроходимых таежных болотах. Для кого-то – изобильными охотничьими угодьями, где одних только собольих шкурок добывали в год до ста тысяч. Для кого-то – большим приключением: здесь составляли новые карты, находили скелеты невиданного зверя мамонта, открывали неизвестные народы, рядившиеся в одежды из рыбьей кожи. 

И за всеми этими частными интересами стояла махина государства, которое с присоединением Сибири становилось евро-азиатским, вступало в торговые связи с новыми народами. Но главное, Россия получила гигантский сырьевой бонус, который будет поддерживать ее столетиями. Правда, богатства новой территории предстояло еще открыть. 

Цитата

Бывший разбойник добыл для Руси бесценный дар: пушную, рыбную и моржовую Сибирь.

А. Иванов, Ю. Зайцева «Дебри»

Урок из истории

Юлия Зайцева размышляет, многое ли изменилось в политике освоения сибирских богатств со времен Мангазеи, где за короткое время был перебит весь пушной зверь: 

– Политика хозяйствования в нашем государстве почему-то всегда строилась по экстенсивному принципу. И не только в Сибири. В XVII веке в северной Мангазее азартные русские перебили пушного зверя за семьдесят лет и отправились дальше в поисках новых охотничьих угодий. А через век на Урале предприимчивые заводчики для производства железа под корень уничтожали гектары лесов, не высаживая замены. Территория-то огромная, и можно быстро снять сливки, а потом построить завод уже на другом месте. И эта история длится веками. По экстенсивному принципу многие годы работала вся нефтянка. Гигантские пространства, богатые природными ископаемыми, оказались для России искушением, которое ей до сих пор не удается преодолеть.

Можно бесконечно строить теории, что было бы, если бы государство имело более ограниченные рамки, как высокотехнологичная Япония, к примеру. Но в любом случае неправильно оправдывать больную экономику чересчур благоприятными стартовыми возможностями. Ты изначально в выигрыше, если нашел клад. А прокутил ты его или пустил в дело – это уже проблема твоих мозгов и твоей воли.

* * *

Материал вышел в издании «Собеседник» №38-2017 под заголовком «Россия приросла Сибирью».