Лев Лещенко - «Собеседнику»: «Я свой партбилет оставлю до конца жизни»

«Свой партбилет оставлю до конца жизни»

- Лев Валерьянович, вы могли предвидеть этот распад? Были какие-то звоночки, или все было неожиданно?

- Нет, безусловно, никто не предполагал. Может быть, только какие-то провидцы или пророки в лице какой-нибудь Ванги могли предположить это. Ну, наверное, все шло к тому, просто никто не думал, что это произойдет так быстро. Да, жизнь потихонечку становилась иной, кое-какие постулаты начали уничтожаться, активно причем. И не только внутри страны, но и, безусловно, извне. И я думаю, что международная система работала против нас. Конечно, мы сопротивлялись, как могли, но потом в лице наших руководителей процесс развала ускорился.

- Извне, вы намекаете на Америку?

- А как вы думаете? Хотя я не думаю, что настолько участвовала Америка лично, но система, конечно, которая работала всю жизнь против Советского Союза, и холодная война - все это понятно. Ну, кому нужна сильная могучая держава? Да  не только Америка, но и Европа тоже в свое время претерпела какие-то пертурбации. Дело в том, что идет конкурентная борьба за финансовое, экономическое, политическое влияние. Это естественные процессы, и мы попали под раздачу. Тем более, представьте себе: страна с огромной территорией, с потрясающими ресурсами, с крепкой политической системой, значит, надо ее расшатывать, сделать все возможное, чтобы разными способами уничтожить ее. И, в конце концов, добились этого. Сейчас за Украину взялись.

- Вы состояли в Коммунистической партии?

- Да, конечно, я был коммунистом. Может быть, не таким убежденным, но после того, как люди стали выбрасывать партбилеты и жечь их, я сказал, что свой партбилет оставлю до конца жизни. Потому что очень много положительного и абсолютно правильного в жизни было сделано именно в те годы, когда Коммунистическая партия являла собой пример для того, чтобы жили коммунистическими идеалами. Я не знаю, насколько правильный путь был, но пример был, когда люди дружили друг с другом, когда люди не предавали друг друга, когда заботились о детях, стариках, когда было бесплатное медицинское образование, пионерлагеря, бесплатное обучение. Это же все примеры нормального социалистического общества, сегодня по этому примеру живут, например, Финляндия или Норвегия. Социал-демократия - это то, что необходимо каждому человеку. Коммунистическая партия немножко, может быть, исповедовала такие фантомные, фантазийные методы в руководстве, но, в принципе, вектор был выбран правильный.

Начал петь еще при Сталине

- Вы наверняка пересекались с руководителями нашей страны. С Генеральными секретарями, например?

- Мало. Ну, конечно, я выступал и перед Брежневым. Я ведь начал выступать еще в 1952-м году, был в хоре мальчишек, один раз пели перед Сталиным. Я пережил девять государственных деятелей, начиная с секретарей и заканчивая президентами. Поэтому у меня есть что вспомнить и есть возможность сравнить все, что было тогда и сегодня, и что было лучше.

Понимаете, была общенародная цель, общенародная идея – построить общество. Да, не хватало, нам не повезло просто с тем, что в свое время не было таких денег за нефть, за газ, не было развития такого, когда нефть стоила 8 долларов, и мы еще не зарабатывали. Но мы создавали свою промышленность, свое производство: тяжелая металлургия, заводы - это все было сделано при коммунистах. И сейчас просто все это шельмуется и начинают говорить, что кто-то, чего-то там воровал. Знаете, когда Генсек Черненко умер, его жена осталась без денег и пошла работать консьержкой в своем подъезде. Понимаете? Вот пример вам, пожалуйста, чтобы не кричали больше с трибуны Госдумы, что коммунисты жировали и прочее. Это все вранье. У них в карманах одна пыль осталась. Я это знаю. Забота о народе, забота о поколении, забота о материнстве, все это было.

- Но зато было и цензуры больше, мне кажется…

- Да черт с ней, с этой цензурой. Была идея. А что сейчас, цензуры нет, что ли? Вы посмотрите, какая сейчас цензура, сейчас слово нельзя сказать. Это не цензура, так во всем мире происходит. А что, в Америке нет цензуры, или в Англии, или в Германии, да о чем вы говорите?! Цензура была, может быть, чуть-чуть в искусстве. Да и хорошо, ощущение так называемой свободы и расшатало нашу жизнь. Человек никогда не бывает свободен, только в своем одиночестве.

- А вам запрещали какие-то песни исполнять?

- Ну, запрещали, да. Может быть, это несправедливо было. Но это же не самое главное, поверьте. Главное: уважение к труду, уважение к профессии, вот что главное, уважение к артистам было. Давали звание, на пьедестал поднимали. А сейчас что, уважение к артистам есть какое-то, скажите мне?! Сейчас блогеры, тик-токеры, и вся страна поет, твою мать. Какой-нибудь Дробыш может публично оскорбить Киркорова, или какой-нибудь блогер начинает распространяться и говорить гадости о каком-то писателе, или художнике. Вот в чем дело. Вот эта вседозволенность, она не есть свобода. Свобода, это сознание собственного… Как большевики говорили: свобода - это осознанная необходимость. И это очень правильно.

Люди ностальгируют по Советскому Союзу

 - Вы и тогда, и сейчас много выступаете, ездите по стране, замечаете, сегодня есть у людей ностальгия по Советскому Союзу?

- Абсолютная. Поверьте мне, 60 процентов людей ностальгируют по Советскому Союзу. Это пенсионеры, это люди малообеспеченные, это люди, которые трудятся непомерно на тяжелых производствах. Ну что вы думаете, охота кому-то лезть в шахту и умирать там? Да нет, конечно же. А куда деваться, если нет другой работы, и они вынуждены за 70 тысяч идти в шахту. Значит, надо обеспечить техникой безопасности, значит надо от этой прибыли дурацкой, на которую все рассчитывают, отдавать хотя бы половину на труд, на обеспечение пенсий и на поддержку малоимущих. Вот в чем дело. А у нас все хапают и хапают, и воруют еще ко всему прочему. Как Жванецкий говорил: «Граждане воруют, страна богатеет».

- А что было неприятного в Советском Союзе?

- Неприятного, я думаю, может быть, какие-то вещи назидательные такие, когда ты чего-то не хотел делать, но тебе говорили, что это надо. Нужно было искать компромиссы. Я не понимаю наших людей, кто откровенно говорит, что это было ужасно, и прочее, что мы не ездили, был занавес. Ездили потихонечку за границу, и издавались какие-то пластинки и литературные труды. Ну, взять, к примеру, Володю Высоцкого, все же его песни звучали. Ну, понятно, что какие-то резкие высказывания себе не позволяли, может быть. Но старались как-то корректно.

- Лев Валерьянович, как вы относитесь к таким мнениям: одни говорят, что в распаде Советского Союза виноват Горбачев, другие обвиняют в этом Ельцина…

- Понимаете, я считаю, что от них мало что зависело. Был исторический процесс, который к этому шел. Горбачев просто подтолкнул. А Ельцин усугубил тем, что эту варварскую приватизацию сделал, и раздал людям ресурс человеческий. Но я не экономист, я не знаю, может быть, это правильно было. Переход к рынку был. Но просто бандитский переход к рынку, самый настоящий, в полном смысле этого слова. И был бандитизм. Да и сегодня у нас не рыночные отношения, а черте какие! Полуворовские, хаосные.