25.10.2020

Лицом к лицу со страхом: "Конференция" – первый игровой фильм про "Норд-Ост"

Обозреватель Sobesednik.ru рассказывает о фильме, посвященном жертвам произошедшей 18 лет назад трагедии на Дубровке

23 октября 2002 года террористы захватили театральный центр на Дубровке. В общей сложности, по официальным данным, из числа заложников погибли 130 человек, остальные же ежедневно сталкиваются и остаются один на один с тяжелыми воспоминаниями. Семнадцать лет спустя после трагедии в родную Москву из монастыря возвращается пережившая теракт Наталья (Наталья Павленкова). Она спаслась, бежав из театра через окно в туалете и оставив в зале семью. Теперь женщина собирает жертв трагедии на вечер памяти и предлагает мысленно и словесно реконструировать события трех дней захвата, чтобы побороть проработать внутренние страхи. 

Тема «Норд-Оста» у нас является не только болезненной, но и негласно табуированной. Так, с момента теракта прошло восемнадцать лет, а «Конференция» одного из самых самобытных молодых российских режиссеров Ивана Твердовского стала первой игровой картиной, обращающейся к событию. Негласным, пожалуй, можно назвать и общественный запрос на рефлексию трагедии – он не озвучивается массово, но словно витает в воздухе. В этом ключе отвечает на этот запрос крайне необычная в своей конструкции, тяжелая, до пугающего реалистичная и пропитанная подлинностью работа Твердовского. 

Вместо обращения к непосредственным трем дням октября 2002 года режиссер выстраивает свой фильм из событий, происходящих в настоящем. Так, картина начинается с кадров, где Наталья арендует зал в театральном центре на Дубровке для вечера памяти на 26 октября – в этот день происходил штурм. «Нельзя. Может быть в другой день?» – говорит директор, впоследствии согласившийся предоставить помещение за деньги. Тут же всплывает вопрос о замалчивании. Словосочетание «вечер памяти» не может фигурировать даже на бумаге – в договоре мероприятие должно быть обозначено как «конференция».

Арендовав зал, с горем пополам Наталья собирает участников теракта, среди которых будет и ее дочь (выразительная работа Ксении Зуевой). Она живет с парализованным отцом, пытается преодолеть боль и фобии, посещая представления в том самом зале театра, и вот теперь выплескивает накопившуюся ярость на мать. На строго выверенных планах (филигранная съемка оператора Федора Глазачева) перед нами возникает театральный центр, на месте которого бы хотелось видеть мемориальный комплекс. На его сцене по-прежнему периодически идут какие-то постановки, хотя в не подвергнувшихся реставрации помещениях по сей день эхом доносятся выстрелы и крики. 

Зал полупустой – согласившихся прийти оказалось мало. Рядом с людьми на незанятых местах расположены надувные манекены: белые – это погибшие заложники, черные – террористы, а синие представляют тех, кто выжил, но по каким-то причинам не пришел. В какой-то момент камера берет максимально крупные планы, концентрируется на лицах обращающихся к своим воспоминаниям (звучат они так, что дыхание перехватывает) людей, давая возможность преодолеть невидимый барьер, находящийся между зрителем и экраном. 

В этом есть элемент, близкий к документалистскому. Впрочем, в «Конференции» грань между подлинным и вымышленным вообще очень размытая. Например, в фильме в ходе монологов упоминаются две в действительности сбежавшие через окно девушки, кричавшая на террористов женщина, а в один момент в кадре появляются Филипп Авдеев и Роман Шмаков из «Гоголь-центра» – они были в детской группе «Норд-Оста» и тоже пережили трагедию. Ежегодно люди устраивают и вечера памяти, правда, зачастую возле центра. В этом ключе немаловажно и то, что роли других заложников исполняют не столь узнаваемые, но прекрасные артисты, в числе которых в том числе Ольга Лапшина, Анна Слю и Наталья Павленкова – все они снимались и в ранних работах Твердовского. 

Тут центральным ядром является, конечно, героиня Павленковой, в каждой реплике которой ощущается внутренний надрыв. Взывающая людей к тому, чтобы пройти путь до конца, отрефлексировать трагедию, проработать травмы и выплеснуть боль, дабы столь тяжкий багаж стал хотя бы чуть-чуть легче, Наталья доходит и до своей истории, которую мы слышим в самом конце. Для нашедшей в монастыре укрытие от собственных давящих воспоминаний героини вечер памяти – это возможность самой встретиться лицом к лицу со страхом и болью. 

Наряду с моментом проникновения реальности в кадр чувствуются в «Конференции» и элементы до невозможности пугающего перфоманса. Одна из женщин вспоминает о стеклянных бутылках, которые террористы собирали и складывали в ящик, и тут же мы слышим оглушающий звук бьющегося друг о друга стекла – это участники вечера памяти выбрасывают емкости из-под выпитых напитков. А еще проговаривалось, как террористы раздавали еду, что подкрепляется тяжелым постукиванием тележки с продуктами, которую герои не без труда спускали по ступенькам к сцене. 

Пронзительный и тяжелый звук наслаивается на звучащие болезненные воспоминания и строгую картинку, где персонажи сидят бок о бок с заменяющими людей манекенами, и в совокупности это производит эффект уже не только перфоманса, но и психотерапевтического сеанса. Насколько глубоко человек способен копнуть в недра своей памяти? Способен ли он взглянуть вглубь себя, на свои страхи и справиться с травмой?

Интересно, что фильм не затрагивает ни политику, ни тему чеченской войны (один из героев вспомнил и лишь мельком проговорил, что требованием террористов был вывод российских войск из Чечни), ни штурм театра, ни причин гибели колоссального количества заложников, концентрируясь на персональной истории героини и посттравматическом синдроме, который испытывают многие люди по всему миру – не зря в фильме есть титр «Памяти жертв терроризма». Однако вместе с этим обращение Твердовского адресовано и конкретно к нашей стране, к нашему народу. Только заключается оно в вопросе: «отчего люди склонны забывать и избегать разговоров на острые и болезненные темы?». Разговаривать тяжело и страшно, но может быть все же легче, чем бесконечно находиться в порочном круге?

Поделиться статьей
Рейтинг@Mail.ru Яндекс.Метрика