Алиса Гребенщикова: "Не хочу оправдываться за мой переход во МХАТ Горького"

Три известные актрисы с 1 июля поступили служить в труппу МХАТ им. М. Горького: Алиса Гребенщикова, Алика Смехова и Ирина Линдт. Театром с 2018 руководит Эдуард Бояков, литературной частью заведует Захар Прилепин.

Эдуард Бояков поздравил «девушек с вступлением в труппу легендарного театра» и обьявил, что они появятся в премьерах этого сезона – «Красный Моцарт», «Некурортный роман» и репертуарных спектаклях «36 часов», «Синяя птица», «Леди Гамильтон», «Мастер и Маргарита».

Однако театральная общественность, из тех, кто не приветствует то, как управляется и чем дышит нынешний МХАТ на Тверском бульваре, не спешит поздравлять актрис. Многие полагают, что при взглядах Захара Прилепина, активно участвовавшего в войне в Донбассе, и Эдуарда Боякова, более успешного сегодня в пропаганде и скандалах, чем в театральных постановках, ни Смехову, ни Линдт, ни Гребенщикову там ничего хорошего не ждёт.

Мы спросили у Алисы Борисовны Гребенщиковой, не смущает ли ее одиозность нынешнего МАХАТа и как к ее выбору относится БГ, ее знаменитый отец.

— Во-первых, я с Эдуардом Боякова работаю вместе уже 15 лет. Что меня может смущать? — удивилась Алиса.

— Трансформация его взглядов, молебны в театре, нетерпимость, авторитаризм, кадровые скандалы, включая скандал с Дорониной.

— Вы говорите как человек со стороны, а я нахожусь внутри. И у меня совсем другой взгляд на ситуацию. Меня много связывает с Эдуардом, и я уважаю его как профессионального человека. Я знаю, что у него есть особенное чувство правды.

Кроме того, для меня творчество — это пространство, свободное от политических, религиозных и сексуальных пристрастий. Когда я работаю, я нахожусь в зоне чистого творчества, мне всё равно, с кем этот человек живёт, какому богу он молится и голосовал ли он за поправки или против поправок. Я для себя очень хорошо разделяю частную жизнь и профессиональную. Я свою частную жизнь не выношу за пределы своего дома, и поэтому не понимаю, почему я должна вдруг придавать большое значение, скажем, тому, гей режиссёр, с которым я работаю, или не гей. Я делю людей на талантливых и не талантливых.

— Я как раз и спрашиваю вас о профессиональной жизни — не зашкварно ли, извините, идти в сегодняшний МХАТ? Дух, идеи и репертуар театра определяет его руководство.

— Поймите важную вещь — я работаю с Бояковым 15 лет, с того времени, как он руководил театром «Практика». И я не понимаю, почему я сейчас должна оправдываться за то, что я не плюнула человеку в лицо, как это делают очень многие, а продолжаю идти с ним рядом. Мне кажется, это естественно.

— Безусловно, нет. Но когда мы слушаем песню Бориса Гребенщикова «Пошёл вон, Вавилон» или «Вечерний М» — да вообще все его последние песни, и понимаем, что его дочь в это же время пошла работать в самый махровый театр России, это рвёт мозг пополам.

— Ну хорошо, вам рвёт, а мне не рвёт. Я ещё раз повторю: то, что я делаю дома, какую музыку я слушаю, это мое личное дело. И для меня этот мой шаг — прежде всего, возвращение в театр, который меня воспитывал.

И почему он должен что-то говорить? «Дочь, ты сошла с ума» — вы хотите такой ответ услышать? Это моё решение, это моя судьба, и я это своё решение не обсуждала с родителями. Я взрослый человек. И даже если бы что-то мои родители мне сказали — за или против, это относится к моей частной жизни. И мои отношения с Борисом Гребенщиковым — это моя частная жизнь и его частная жизнь.

На самом деле я отдаю себе отчет в том, что очень многие из моих знакомых негативно воспримут вот такой мой выбор. Но это моя жизнь, я за нее отвечаю, и у меня нет ни малейшего желания оправдываться за то, что я считаю правильным, и объяснять широкой публике: «Знаете, я просто очень люблю МХАТ, меня воспитывали мхатовские традиции».