Сергей Пускепалис: В театре, по-вашему, должны служить мерзавцы и моллюски?

Актер и режиссер Сергей Пускепалис назначен худруком Театра им. Волкова. Волковский театр находится в Ярославле, но известен на всю страну шумной попыткой его объединения с питерским Александринским театром. 

Мы поговорили с Сергеем Пускепалисом о новом и прежнем месте работы в столичном МХАТе Горького, где он провел полтора года, а также о скандальном признании его коллеги по МХАТу Захара Прилепина об убийствах на Украине. 

– Евгений Марчелли, ваш предшественник в Ярославле, сказал, что вы – лучший из всех претендентов на пост худрука Волковского театра, идеально подходите по темпераменту, по ментальности и по энергетике. А что вы будете делать со своей должностью заместителя худрука во МХАТе?

– Я уже обсудил это с Эдуардом Бояковым – ну, что потихонечку уходить надо будет. И вообще-то я уже уволился, если честно.

– Вы хотели уйти из команды МХАТа или уволились оттуда, потому что не можете совмещать две такие должности?

– Я не только не могу их совмещать – их нельзя совмещать. Юридически. Во МХАТе все у меня было хорошо. Я там делал спектакль «Последний срок», Татьяна Васильевна Доронина хоть и не приходила, но благословила нашу премьеру и прислала открытку с сувениром. Мне было очень приятно. Я вообще нормально сработался с ребятами, и там, во МХАТе, мне кажется, тоже какая-то интересная жизнь намечается. Им с начинаниями сложнее, потому что есть накопленная за годы инерция в театре.

– Сергей, у вас при вашей занятости в кино хватит времени и сил на то, чтобы и театр развивать? 

– Ну должно хватить по идее! Мы еще и международный кинофестиваль в Железноводске в этом году запустили – «Герой и время» называется. Очень хорошо прошел – 80 тысяч зрителей было.

– А кого из режиссеров вы пригласите ставить в Волковском театре в первую очередь?

– Сейчас мы должны максимально реализовать те намерения, что были у Евгения Марчелли. В сентябре начнется работа по его договоренностям. Я его обязательств не нарушу.

– Вы уже немного руководили Волковским – с 2009-го по 2011-й. И критики говорят, что особыми успехами эти годы не были отмечены.

– Ну что я могу тут сказать? Ну, наверное. По их мнению, не были.

– Идея объединения ярославского театра с Александринкой еще востребована или похоронена уже?

– Я пока еще не участвовал в обсуждениях этой темы. Надо у Валерия Владимировича (Фокина. – Ред.) спросить. Пока, как мне кажется, идея эта затихла или ее спустили на тормозах.

– Сергей, как вы относитесь к выступлениям вашего коллеги по МХАТу Захара Прилепина? К тому, что он прямо заявил, что он и его батальон убивали людей в Донбассе, закапывали их трупы и ничто его не мучит, он считает себя правым. 

– Я, к сожалению, не смотрел это его интервью, но понимаю, что по закону войны ему приходилось действовать таким образом, иначе прибили бы их. Это же боевое подразделение, а не просто так погулять.

– Это понятно, но ведь Прилепин – заведующий литературной частью в крупном московском театре.

– Великий писатель Федор Абрамов, написавший «Братья и сестры», был командиром пулеметного взвода. И я знаю много боевых офицеров, которые после войны стали литераторами и занимали руководящие должности в сфере культуры.

– Одно дело – Великая Отечественная война. И совсем-совсем другое – бойня на Украине. По закону Прилепин должен быть назван военным преступником. 

– А чем отличаются события той войны от того, что сейчас в Донбассе находятся пронацистские формирования, которые убивают мирных жителей, а мирные жители каким-то образом защищаются?

– Если ничем, то почему война не объявлена? Кремль вообще отрицает и факт ее ведения, и то, что это делается нашими военными силами. «Настамнет» же. 

– Но украинские силы говорят же, что идет война? Значит, идет. Что же, по-вашему, если они стреляют в мирных жителей, мы должны терпеть? Да, регулярных российских войск на Украине нет. А добровольцы – есть. И честно вам скажу, если бы была возможность, я сам бы пошел туда добровольцем воевать.

– Хм. Театр и война с убийствами – это сочетание противоестественно и антигуманно.

– Да вы что? Что же в этом антигуманного? В театре, по-вашему, должны служить мерзавцы, сопляки какие-то и моллюски?!

– Нет. Но там не должны служить и люди, которые говорят с гордостью на весь мир о том, что они убили кучу людей и закопали их собственноручно.

– Видите ли, Захар не рвался в эфир для того, чтобы это сказать. Его об этом спросили – и он, как честный человек, ответил. Если бы не спрашивали, если бы не было к этому нездорового интереса, то эта информация и не стала бы публичной. Это важный момент. Люди дотошные начинают его добивать: а чем ты там занимался? Ну, естественно, он, как честный человек, начинает им отвечать.

– Не так было. Прилепину высказали недоверие – мол, ты писатель, и фейково ты на войну ездил, фейково батальоном командовал – все это только пиар книги.

– Я знаю его начальника штаба, знаю многих ребят, которые там с Захаром были. Ну представьте, как бы он подвел своих боевых товарищей, если бы сказал: да, фейк это все. Слова Захара – правда, которую его вынудили сказать. И поверьте мне, Захар Прилепин не гордится этой правдой и не бравирует. Он тяжело переживает из-за того, что был вынужден таким образом свою жизнь спланировать – и это все описано в его книге «Некоторые не попадут в ад». Захар может гордиться, что не струсил, не спасовал. А другие поджали хвосты, сидят и смотрят, что из этого всего выйдет. У Прилепина более активная гражданская позиция, чем у остальных. 

* * *

Материал вышел в издании «Собеседник» №32-2019 под заголовком «Сергей Пускепалис: В театре, по-вашему, должны служить мерзавцы и моллюски?».