"Сто лет одиночества" Габриэля Гарсиа Маркеса как библия Латинской Америки

В 1967 году нашей эры много разного происходило. Во Вьетнаме война, а в Китае – хунвейбины с «культурной революцией». Латинская Америка тасовала свои диктатуры, а в Боливии убили Че Гевару. В Британии вышел «Сержант Пеппер», а в Калифорнии хиппи устроили «лето любви». СССР праздновал юбилей Октября и смотрел «Кавказскую пленницу». Солженицын писал страшный «Архипелаг ГУЛАГ», а Маркес – волшебные «Сто лет одиночества».

Слово «волшебный» здесь не то чтобы эпитет. Габриэль Гарсиа Маркес своей книгой открыл бум жанра «магический реализм». Хотя сам он терпеть не мог эти слова – что еще за ерундовина. То, что другие считают «магическим реализмом», Маркес называл просто «жизненным опытом». «Стоит вам открыть газету, и вы увидите, что необычные вещи случаются с нами каждый день, – сказал он в 1988 году. – В моих романах нет ни одной строчки, которая не была бы основана на реальности».

До того как стать писателем, Маркес был журналистом и цену яркой и парадоксальной фразе знал, конечно. Однажды он сказал, что всё, что он написал, он на самом деле узнал, испытал или услышал до того, как ему исполнилось 8 лет. Думаете, неправда? А это с какой стороны поглядеть. Маленький Габриэль, Габо, жил с бабушкой и дедом – и с них потом писал Урсулу и Хосе, прародителей рода Буэндиа. Его дед, как и Хосе Буэндиа, в молодости тоже убил соседа и тоже бежал из родных мест. Его бабка, редкостная красотка по молодости, рассказывала свои красочные байки с невозмутимым каменным лицом. И «Сто лет...» написаны ровно в той же манере.

Родной колумбийский городок Аракатака стал прообразом деревни Макондо, где происходят события романа, герои которого обречены на одиночество. Но это не буквально – soledad с испанского переводится и как «сиротство, неприкаянность, тоска».

«Да, это будет круто!»

Так или иначе, этот роман Маркес вынашивал и вымучивал два десятка лет. А написал он его всего за год с небольшим – к своим сорока. Легенда, близкая, впрочем, к правде, гласит, что однажды 39-летний Маркес поехал с семьей в Акапулько – отдохнуть на море. И вот, проехав полдороги на своем пижонском белом «Опеле», он вдруг разворачивается и едет обратно. Что произошло, неясно. Может быть, дождь пошел или лучи заката легли на вечернюю землю под каким-то особенным углом, а может, он засмотрелся на желтых бабочек, облепивших куст у обочины, – но история неприкаянного рода Буэндиа, которую он много раз принимался описывать реалистически, и все неудачно, вдруг сошла на него волшебным романом. Маркес, как будто получивший «вольную», совершенно ясно понял, как эта книга будет написана – и там найдется место и вечернему солнцу, и желтым бабочкам, спутницам любви, и дождь там будет идти нескончаемо несколько лет, и будут течь ручейки крови от сына к матери, и Ремедиос Прекрасная будет улетать в небеса на простынях, как будто так и надо, как будто это совершенно естественно. 

Отменив все планы на отдых, Маркес с женой и детьми вернулся домой и погрузился в непрерывную работу. И кто знает, если бы не его терпеливая жена Мерседес, может, мир и не увидел бы «Ста лет одиночества». Мерседес взяла на себя все заботы о семье, еде, оплатах. Ей пришлось поочередно продать и белый «Опель», и миксер, и даже обогреватель. Зато Маркес сумел написать огромный роман всего за полтора года. Примерно до половины он не понимал, хороша ли его книга, но потом, прочитав в небольшой аудитории отрывок рукописи и увидев вытаращенные от изумления глаза, понял: да, это круто. В конце концов Габо и Мече понесли рукопись на почту – отправлять издателю. Но 80 оставшихся у них песо хватило на отправку только 300 страниц, и, чтобы отправить остальное, они пошли и заложили последнюю ценность в доме – фен Мерседес. «Не хватало теперь только, чтобы твой роман оказался плохим!» – сказала Мече. 

Жизнь в борделях

История их отношений – сама по себе дивный роман. Габо приглядел ее, дочку аптекаря, себе в невесты, когда девочке было всего 13 лет, а ему – 19. Мече ждала свадьбы целых 12 лет, в спокойной уверенности, что им предназначено быть вместе. А Габриэль свадьбы не ждал. Он, узнав женскую любовь лет в 13, обожал проституток, особенно крупных блондинок (большая редкость для Колумбии). Маркес по молодости и бедности прямо жил в борделях, причем подолгу, и где-то среди этих бордельных отношений у него случались и романы, и даже с актрисами. Маркес также обожал заседать в жюри конкурсов красоты. Мече, экзотическая брюнетка, наполовину египтянка, и ухом не вела, ее Габо писал ей нежные письма (полные врак про верность), и она, мудрая женщина, знала, что он никуда не денется. И он никуда не делся. 

За десять лет до того, как написать свой шедевр, Маркес, темпераментный левак, как и многие латиноамериканцы, отправился на фестиваль молодежи в Советский Союз, примазавшись к делегатам. Больше всего его у нас поразил выставленный перед всеми мертвый Сталин и то, что в Мавзолее абсолютно ничем не пахло. И еще отсутствие кока-колы и обилие красивых блондинок. В одном из парков Москвы Маркес посадил дерево. Говорят, это каштан – такой же, под каким сидел Хосе Аркадио в романе. Он растет там и сейчас. Маркес был в Советском Союзе еще два раза, в последний раз, в 1987-м, он встретился с Горбачевым – и был «поражен его умом и масштабом». 

Но тогда, в 1957-м, по возвращении на родину он сразу примчался к своей рассудительной Мерседес с букетом желтых роз (потом, кстати, дождь из желтых цветов завалит Макондо, когда будут хоронить Хосе Аркадио Буэндиа) и уехал с ней жить в Венесуэлу, а потом в Мексику. В 1958 году они поженились, через год она родила ему сына, потом второго. Мече стала его хозяйкой, но «любимых шлюшек» Маркес не обделял вниманием до конца жизни.

Почему Маркес отказал Вайнштейну?

Блудниц хватает и в его книге. В ней вообще предостаточно эротики, насилия и кровосмешения. Собственно, с этого и начинается род Буэндиа, наказанный в конце концов тем, чего они боялись все сто лет – рождением ребенка со свиным хвостиком. Как этот хвостик, закольцовано в книге время. Она вообще чем-то напоминает Библию («2000 лет одиночества» – чем не название для Нового Завета?), да в общем это и есть латиноамериканская библия, где есть вся история и дух континента со всеми его мечтами, завоеваниями, переворотами и расстрелами. Даже имена героев по-библейски повторяются из поколения в поколение. 

Интересно, что не только, конечно, любовь к бабочкам объединяет Маркеса и Набокова. Сегодня в России «Сто лет одиночества» наряду с «Лолитой» обвиняют если не в оправдании педофилии, так в положительном к ней отношении. И может быть, и правильно, что Маркес отказал в свое время Вайнштейну в экранизации своего романа и вообще не хотел, чтобы его экранизировали, боясь, что кино не передаст всю магию этой книги. 

Но в марте этого года стало известно, что права на экранизацию все же получил Netflix. Посмотрим, что будет. 

А по-моему, «Сто лет одиночества», книгу о любви к жизни, нужно только читать – причем читать только один раз. Запоем, ночами, не отвлекаясь. Второй раз уже не будет того волшебства. Если вы только собираетесь прочесть этот роман – ищите перевод Бутыриной и Столбова. Он лучший.

* * *

Материал вышел в издании «Собеседник+» №04-2019 под заголовком «"Сто лет одиночества" как библия Латинской Америки».