"Писательский инструмент": Лукьяненко о работе с нейросетью "Яндекса"
Сергей Лукьяненко рассказал о работе нейросети над текстом «на тему Гоголя» и о том, почему машины не заменят писателей
Писатель-фантаст Сергей Лукьяненко пошёл на эксперимент по роботизации литературы: он вместе с нейросетью, созданной «Яндексом», написал рассказ в стиле Гоголя.
Зачем это «Яндексу», более-менее понятно — он гордится изобретением, а насколько хорошо получилось у Сергея Лукьяненко расшатать сук, на котором он сидит (тестируя программу, которая через пару десятков лет заменит всех на свете писателей), — мы у него и спросили.
Рассказ называется «Дурной договор». Сначала Лукьяненко придумал сюжетную канву. Потом нейросеть (программа искусственного интеллекта) сделала из неё настоящий рассказ, оснастив сюжет деталями, второстепенными персонажами и сюжетными линиями. Для этого программе потребовалось обучиться: «прочитать» 30 тысяч книг русской прозы и все, что написал Гоголь.
— Сергей, честно, эта ваша коллаборация с искусственным интеллектом вызывает недоумение. Зачем?
— Разумеется, это нельзя всерьёз рассматривать как гоголевское произведение. Это эксперимент, сделанный в сжатое время. Другое дело, что попытки научить машину создавать осмысленные тексты ведутся уже давно. Машину пробовали научить и стихи писать, и это, кстати, проще. Конечно, машина не может написать полноценный художественный текст, поскольку она не может, во всяком случае пока, мыслить. Но все же способна до какой-то степени имитировать творчество.
В нашем случае я набросал некий сценарий, похожий на структуру рассказов Гоголя. То есть место действия, персонажи и основные события. А машина пыталась расписать так, чтобы походило на Гоголя. И иногда получалось довольно успешно. Некоторые абзацы были прямо хороши. Другое дело, что получившийся продукт содержит массу смешных ошибок. Например, человек одевается и ложится спать. Или персонаж появляется из ниоткуда и исчезает в никуда.
— Что-то может поправить редактор.
— Да. И я это и сделал. Такой и был план: я все машинное поправлю, и получится что-то похожее на художественный текст на тему Гоголя. Завтра выложу этот текст у себя в фейсбуке.
Результат забавный. Имеет ли он художественную ценность? На данный момент нет. С другой стороны, это можно рассматривать как этап развития инструментов помощи писателю или сценаристу.
— Вы же рубите сук, на котором сами сидите!
— Машина не научится писать как человек, пока не научится мыслить. Пока что она на уровне подмастерья и такой останется на несколько десятков лет. Раньше художник сам смешивал краски, грунтовал холст и потом рисовал. А сейчас он рисует на экране айпада с палитрой из миллиона цветов. И все это быстрее гораздо. Хотя можно вздохнуть и сказать, что все это не настоящая живопись, а надо было как раньше. То есть как инструмент — почему бы и нет.
— А это не приведёт к деградации автора? У писателя отомрут навыки, делегированные машине.
— Ну а «чудовищная деградация» профессии бухгалтера? Раньше он сидел и все считал в уме. А сейчас закинул данные в программу — и вуаля.
— Ну и? Бухгалтер как профессия вообще на грани исчезновения. Компьютерной программе человеческий бухгалтер стал не нужен даже как обслуга. Говорят, что профессия писателя одна из немногих, которую пока нельзя заменить машиной. А вы что же, хотите пойти по стопам бухгалтеров?
— Пока что машина писателя все же не может заменить. У неё нет фантазии, она не научится сама что-то придумывать. Она может только компилировать. Новое создавать — нет. Если она научится создавать новое, это будет означать, что она обрела разум. И это значит, что мы будем жить в совершенно другом мире, где проблема писательского труда будет одной из самых последних.
Пока что это все на уровне шахмат, где машина может победить чемпиона мира, но она это делает тупым перебором всех возможных ходов. Она оперирует только тем, что в неё заложили. Но это же не лишает игру в шахматы интереса. В общем, за писательский кусок хлеба я бы тут не особо волновался, роботы его не отнимут. Пока что люди отнимают «писательский хлеб» друг друга — написанием огромного количества ужасных, жалких, чудовищных текстов, которые люди, не умеющие писать, выкладывают в сеть. Если раньше графоманию сдерживали редакторы, то сейчас она течёт свободным потоком.
— И даже поощряется, судя по издаваемой макулатуре. Иные книжки, может, машина бы и лучше написала.
— Тут я вспоминаю роман 50-х годов прошлого века, он называется «Серебряные яйцеглавы», Фриц Лейбер. Там писатели сидят при вычислительных машинах, жмут на кнопку, и машина выдаёт что-то соответствующее положению рычажка, — любовный роман или детектив. А писатель должен изображать творческую личность — курить трубку и смотреть на звёзды. Вот результат примерно такой же. И все же как писательский инструмент эта нейросеть может работать. Но без человека у неё ничего не получится.
— С другой стороны, мы знаем, что есть ограниченное число вечных сюжетов, на которых стоит вся литература, и, может, продвинутая машина в будущем и правда сможет оперировать ими не хуже человека и ей не надо будет ничего выдумывать? Тем более что человек, перестав использовать мозг на полную катушку, деградирует и утратит воображение. Может такое быть?
— Тогда и поделом ему. Если человечество окажется в такой ситуации, то значит, оно это заслужило и жалеть не о чем.