Анастасия Седова: "Неоновый демон": опасна ли аморальная красота?

Кинообозреватель Sobesednik.ru — об очередной попытке измерить красоту моралью и смертью на киноэкране.

Новый фильм датского режиссера Николаса Виндинга Рефна «Неоновый демон» уже успел получить две номинации в Каннах и прослыть чуть ли не самой скандальной картиной этого года. А наличие однополой любви, каннибализма и некрофилии делает ленту вдвойне незаурядной (и заодно — непригодной для людей со слабым желудком).

Что до сюжета, начинается фильм довольно просто. Юная провинциалка по имени Джесси, не наделенная талантами, кроме природного очарования, приезжает в недружелюбный Лос-Анджелес, чтобы попытать удачу в модельном бизнесе. Разумеется, в агентстве, полном длинноногих и идеальных блондинок, сразу выделяют одну — ту самую, особенно длинноногую и особенно идеальную, словом, не такую, как все остальные девочки — нашу героиню.

Стоит отметить, что Эль Фаннинг прежде не казалась мне красавицей. Помня ее еще по фильму Френсиса Форда Копполы «Между», где гримеры превратили актрису в некого зомби-клоуна, я никак не могла воспринимать внешность младшей сестры Дакоты Фаннинг в качестве эталона привлекательности. Но в объективе оператора Наташи Брайер Фаннинг получилась по-настоящему обворожительной и, как описывает себя сама героиня, опасной.

Итак, очаровательная Джесси в одночасье становится любимицей модных фотографов и дизайнеров, которые способны отличить ее природную красоту от искусственной привлекательности, созданной за счет сотен пластических операций ее соперницами — «бионическими» женщинами, живущими на операционных столах у собственных хирургов. Конкурентки, вышедшие в тираж из-за амбициозной молоденькой провинциалки, готовы не просто убить выскочку. Нет, это же суровые законы модельной жизни! Они заберут еще и всю красоту и юность бедняжки Джесси как по старинному дикарскому рецепту, будто принимая героиню за Святой Грааль, способный подарить отчаявшимся акулам модельного бизнеса вечную молодость и востребованность.

И здесь открывается двойное дно картины, изначально казавшейся просто очередной красивой историей невинности в погоне за счастьем. «Неоновый демон» Рефна невероятно символичен, а центральной темой всех рассуждений и скрытых посылов является именно красота. В одном из немногочисленных диалогов в ленте раскрывается лейтмотив «Демона»: очередной дизайнер, одурманенный прекрасным обликом героини, превозносит ее природную красоту, возводя ее в абсолют и освобождая Джесси от необходимости жить по законам морали. Красота — это главное, перед ней открываются все двери, и она никому ничем не обязана. Рефн будто вновь оживляет дискуссию Джона Рескина и Уолтера Пейтера о том, свободна ли красота от этики.

Момент перерождения Джесси из невинной красавицы в настоящего демона, осознающего свою привлекательность и готового рушить чужие судьбы, символичен, насыщен красками, неоновой подсветкой и невероятным эгоцентризмом (героиня целует собственное отражение). Джесси — эдакий современный Дориан Грей, продавший душу дьяволу модельного бизнеса, чтобы очаровывать всех своей юностью и нескончаемой красотой.

Однако даже Уайльд, пытаясь отделить эстетику от морали, показал, что ничего хорошего красота, которая не обременена этикой, не принесет ни своему носителю, ни окружающим. Об этом говорит и сам режиссер, постоянно проводя параллель между красотой и смертью. Таким оксюмороном открывается лента (окровавленной главной героиней на кожаном диване), он же продолжается в развитии сюжетных линий (зритель видит, как визажист, работающая с моделями, оказывает свои услуги и в морге, прихорашивая мертвецов перед похоронами). Здесь датский режиссер снова будто следует за Оскаром Уайльдом, также усмотревшим привлекательность в безобразности смерти в своей «Саломее», когда прекрасная царевна целует отрубленную голову Иоанна. Но и здесь, как было сказано, Николас Виндинг Рефн пошел дальше, изобразив не просто поцелуй, а настоящий акт некрофилии.

Если говорить о самой эстетике фильма, то она полностью соответствует содержанию. Медленный, размеренный тон картины с почти полным отсутствием реплик у персонажей часто прерывается мельканием, игрой света и гипнотической геометрией, будто уводящими зрителя от реальности, погружающими его в транс. Кино невероятно атмосферно и психоделично. Режиссер будто заигрывает с эстетикой неоновых 70-х, что отражается и в музыке, сочетающей в себе электронную составляющую конца ХХ века и завораживающий бит современной эпохи. Это, кстати, также заметно и в прошлой работе датчанина — картине «Драйв» с ее атмосферным саундтреком «Night Call».

При этом новая работа Рефна многогранна: по напряженности и сумасшествию ленту можно сравнить с «Черным лебедем» Даррена Аронофски, по гипнотизму и психоделике — со странноватым триллером «Побудь в моей шкуре» Джонатана Глейзера, а по сочетанию гламура с тематикой криминала и смерти «Демон» напоминает мини-фильм шведского режиссера Йонаса Акерлунда на песню Lady GaGa «Paparazzi».

Подытожив, стоит заметить, что Рефн показал вовсе не изнанку модельного бизнеса, как это может показаться — этот гламурный ужастик не имеет ничего общего с реализмом. Все, что зритель видит на экране, — лишь эпатажные рассуждения самого режиссера, перенесшего на современный экран извечный спор о природе и возможностях красоты. Итог, однако, всегда остается неизменен, будь то Дориан Грей у Уайльда, Густав фон Ашенбах у Томаса Манна или же Джесси у Рефна — аморальная красота сеет смерть и губит все на своем пути.

[:wsame:][:wsame:]