12.05.2010

Максим Аверин: Не все милиционеры взяточники

Меньше чем за два года (с премьеры сериала «Глухарь» на НТВ) Максим Аверин стал суперзвездой. На канале рейтинги проекта называют «пугающе прекрасными»: финал второй части смотрел каждый третий зритель, так что в абсолютном значении Аверин уступает разве что новогоднему обращению президента. Осенью НТВ покажет третий сезон сериала. А чтобы ожидание было не таким долгим, с 6 мая «Глухарь» начнет свой крестовый поход и в кино.

Меньше чем за два года (с премьеры сериала «Глухарь» на НТВ) Максим Аверин стал суперзвездой. На канале рейтинги проекта называют «пугающе прекрасными»: финал второй части смотрел каждый третий зритель, так что в абсолютном значении Аверин уступает разве что новогоднему обращению президента. Осенью НТВ покажет третий сезон сериала. А чтобы ожидание было не таким долгим, с 6 мая «Глухарь» начнет свой крестовый поход и в кино.

К славе равнодушен

– Так сильно, как вас, милиционеров на экране любили редко. Разве только Знаменского и Томина, который и сейчас ведет следствие – на одном с вами канале.
– Ну почему же? Много играли милиционеров Олег Ефремов, Георгий Юматов – я на этих артистов ориентируюсь. А «Следствие ведут знатоки» не совсем близкое мне кино. Оно прекрасное, но просто не мое.

– Вы своей ролью пытаетесь реабилитировать до предела скомпрометированную профессию. Нужно так оправдывать милиционеров или они и сами должны стараться?
– Конечно, они в первую очередь должны… Необходимо помнить о таком понятии, как совесть. Есть еще дружба, любовь – это три кита, на которые опираются и фильм «Глухарь», и сериал. Мне бы очень хотелось, чтобы эти качества почаще встречались во всех сферах нашей жизни. Я даже не о милиции пекусь, а стараюсь реабилитировать артистов. Сейчас бытует мнение, как будто в сериалах можно играть вполноги. Неправда. Мне кажется, «Глухарь» и моя работа в нем – доказательство того, что артисту нужно работать по максимуму везде, по возможности раздвигать рамки жанра, который сегодняшним временем определен как самый востребованный. У меня хорошая школа была. Я учился в Щукинском училище, в кино работал с Абдрашитовым, Прошкиным, Андреем Смирновым. Я честно выполняю свою работу. И мой принцип – «не надо делать лучше всех, надо делать хорошо».

– Вы стали иначе относиться к милиционерам после «Глухаря»?
– Я их сейчас понимаю.

– Понимаете что?
– Понимаю труд их колоссальный. И поверьте, не все шизофреники и не все взяточники. Есть люди, которые берегут честь мундира. Но я не могу отвечать за милицию, как от меня часто требуют – по гамбургскому счету. У меня другая профессия.

– Сейчас вы, кажется, на пике славы. Но удержаться на нем сложнее, чем взобраться.
– Я взрослый человек и спокойно отношусь к ажиотажу вокруг своего имени. Когда об этом просят, я фотографируюсь с людьми на мобильные телефоны, даю автографы. Не изображаю из себя неприступность и утомленность славой. Нынешнее мое положение – всего лишь один из этапов, а не определение моей жизни. Другой вопрос, насколько я смогу идти дальше.

Если бы мне было 16 лет, я бы, наверное, с ума сошел от обрушившегося успеха. Но я начал сниматься очень рано, медленными шагами шел к своей профессии. Я не считаю, что «Глухарь» – какая-то моя точка. Мне кажется, я в пути… А похвала – она как халва. Ее съел – и забыл. А что дальше? Как человек творческий, я живу перспективой. Успех вчерашнего спектакля уже не может греть. Необходимы следующие победы.

Хочу быть, как Райкин

– Увеличение числа зрителей на спектаклях театра «Сатирикон» за счет поклонниц Глухарева замечаете?
– Я вижу этих людей. Знаю, для многих из них театр стал открытием. Я служу в очень хорошем театре, и мне не стыдно за то, что я привил к нему любовь. Знаю, в Москве есть театры, которые могут вызвать отторжение… Но наш театр – очень хороший.

– Иначе бы вы 13 лет там не служили. Вы с Райкиным, как супруги, которые долго живут в браке, становитесь похожи: оба лысые, с богатой мимикой, открытой улыбкой. Ваше содержание так же похоже, как внешность?
– Константин Аркадьевич – мой учитель. Он для меня пример. Мне нравится, как он относится к своему труду, как он горит в любви к театру. Хочу быть таким же. Мне нравится быть похожим на Райкина. Таких людей, как он, очень мало.

Райкину в этом году будет

60 лет. Вы найдите другого артиста в таком возрасте, который не успокоился, не пожинает плоды уже сделанного, а изо дня в день пашет. Он единственный в Москве, кто пашет. И доказательство – то, как театр наш развивается. Из когда-то эстрадного он превратился в театр многожанровый. Аналогов «Сатирикону» сегодня нет.

– Сколько спектаклей вы играете?
– Принцип театра – 7 спектаклей в текущем репертуаре. Я выхожу на сцену в пяти: «Ричард III», «Смешные деньги», «Король Лир», «Доходное место» и «Тополя и ветер».

Мне очень смешно, когда, имея в виду Глухарева, спрашивают, не боюсь ли я стать актером одной роли. У тех, кто видел меня в театре, подобных вопросов не возникает.

Где повесят мои признания? В туалете?

– Вы с детства готовились к актерской профессии. А с чем все-таки не ожидали столкнуться?
– Дело в том, что я профессию видел не со стороны, а изнутри – мои родители работали на «Мосфильме». Я видел людей, которых актерская профессия могла взлелеять, а могла и бросить, уничтожить. Это очень жестокая профессия, мне в ней с детства выкручивали мышцы. Родители не говорили (делает умиленное лицо): «Ой, ты у нас такой талантливый! Давай мы тебя в студию отведем!» Нет, я везде ходил сам. В шесть лет снялся в фильме «Похождения графа Невзорова», а в девять – уже играл в Театре миниатюр, сейчас это театр «Эрмитаж».
Я готов был к испытаниям. Знал, что нужно будет колоссально много работать. Я до сих пор продолжаю это делать. Аппетит приходит во время еды.

– Вам не кажется, что домашними съемками в халате на фоне спальни зритель уже перекормлен? Вы и сами называли такие вещи недопустимыми. Правда, еще до «Глухаря», до медийности. Идете теперь на сделку с шоубизом?
– Я в халате никогда не фотографировался. На унитазе никогда не позирую. Я верен своим принципам, я не изменился.
Интервью – это не исповедь. Я не очень доверяю людям, которые так открыто рассказывают в журналах о своих жизненных бедах. Где я буду, когда стану интересен вам не как артист, а как герой сплетен, светской хроники? Где повесят мои признания? На ржавом гвозде в дачном туалете? Нет, это моя жизнь, и я буду стараться удивлять вас тем, что делаю в профессии, а не подогревать интерес надуманными баснями. Вы скажете, что так не принято? Я стану исключением.


Поделиться статьей
Рейтинг@Mail.ru Яндекс.Метрика