02.06.2009

Жертва цензуры

Виктор

Счет телевизионных потерь этого года множится. Вслед за «Ночным полетом» и «К барьеру!» из эфира исчезают «Истории в деталях». 2 июля Сергей Майоров простится со зрителями СТС и… цензурой.


«Вашего ухода никто не заметит»

– Когда я позвонила узнать, почему программа закрылась, вы неожиданно рассмеялись. Это нервное или действительно испытываете радость?
– Радости нет точно – все-таки каналу СТС отдано 7 лет. Но мне долго и усердно вбивали в голову, что «Истории в деталях» держатся исключительно за счет прошлых заслуг, что рейтинга никакого… И как-то после очередного скандала, когда я сказал, что так работать невозможно, первый заместитель гендиректора Василий Богатырев заявил: «Да уходите! Этого никто не заметит!» Реакция, которую я получаю сейчас, возвращает мою самооценку на прежний уровень.

– Когда начали выдавливать?
– С уходом Роднянского. Мне предложили контракт на полтора года вперед, хотя у меня прошлый, пятилетний, еще не истек. И я подписал. Не знал, что все будет так сложно. Я ввязался в эту историю, не оставив себе возможности хлопнуть дверью при первом удобном случае. А поводов для этого в течение года было много. Нас стали двигать по сетке, сослав аж за полночь, сократили число выпусков, сильно урезали бюджет…

– Как пример цензуры вы приводите три случая: были сняты с эфира сюжеты о концерте Сердючки, о юбилее Бориса Моисеева, вырезаны слова Александра Рыбака о гомосексуалистах-поклонниках. Но не в геях же дело?
– Да, конечно, не в геях. Хотя ряд журналистов назвали Майорова гей-иконой и борцом за права гомосексуалистов. Я просто привел три последних ярких примера. На самом деле примеров – миллион. На развлекательном телевидении тоже есть цензура, но она особая – на уровне тупой вкусовщины. Василий Богатырев запретил сюжет о концерте Данилко с формулировкой «нечего пропагандировать гомосексуализм». А кто сказал, что Верка Сердючка, то есть Андрей Данилко, гомосексуалист? Кто-то свечку держал? Когда я ему позвонил и обрисовал ситуацию, он спросил: «Мне что, в Страсбургский суд идти?» А как у нас отправилась в корзину роскошная история с Верой Сотниковой…

– Ее-то за что?
– Я тоже руками развел. Она вроде не женщина-гомосексуалист. Прошел у нас сюжет о современных художниках Виноградове и Дубосарском. Это такой поп-арт – например «Ленин и обнаженные девушки». Первое, что видит ребенок при рождении – грудь матери, тянется к ней, ничего такого тут нет. А по мнению уважаемого кем-то Василия – порнография. Нас заставили брюлить грудь – когда, чтобы скрыть что-то, накладываешь на это полуразмытый кружочек. Я позвонил Богатыреву и сказал: «Вы понимаете, что подставляете нас? В титрах не Дубосарский, а Майоров. Мне стыдно ставить под этим свое имя». Василий повысил голос: «Ты еще не знаешь, с кем разговариваешь…» Постоянно говорилось, что меня хоть завтра выпрут с канала, что у меня будет черная метка и никто на работу не возьмет. «До какого абсурда можно дойти?» – спрашивал я себя, долбясь головой о стену. Но уйти не мог: был связан контрактом, от которого зависят жизни многих людей. Сорвешь программу – из какого кармана будешь выплачивать неустойку?


Коллеги от меня дистанцируются


– Почему именно на вас клином свет сошелся?
– Мои отношения с Василием – давняя история. Началось все, когда он приехал к нам знакомиться. Сидел в кресле развалившись и, сильно хлопая рукой по столу, заявлял мне, что наступили новые времена. Мы при Роднянском сдавали программу за 12 часов до эфира. Никогда никакой цензуры не было. При появлении Василия от меня потребовали списки будущих героев, чтобы он решил, кого можно снимать, кого нельзя. При нем возникло правило сдавать программу за 36 часов до эфира. Может быть, Василий удовольствие от этого испытывает? Нагнуть и заставить существовать под ним ведущего и руководителя программы, у которой пять статуэток «ТЭФИ»… В апреле, перед майским отпуском, меня пригласил к себе Слава Муругов, гендиректор СТС. Мы договорились о том, что до 2 июля программа работает ежедневно, потом мы даем 2 месяца дайджестов, после чего с 1 сентября «Истории» станут еженедельными. Я собирался сильно изменить форму программы, чтобы ее вели более молодые люди, чтобы она была репортерской. Но спустя пару недель случились истории с Сердючкой и Рыбаком – и руки просто затряслись.

– Муругов не знает, в какой атмосфере вы работаете?
– Я думаю, что Слава не догадывается…

– Коллеги вас поддерживают?
– Те, кто работает на других каналах, не стесняются звонить. «Свои» предпочитают не общаться, дистанцируются…

– И что дальше?
– Есть несколько предложений, но их надо хорошо обдумать. Поймите, все только-только произошло. Точно знаю, что заканчивать с профессией не собираюсь. Я тут порадовался мнению коллеги с НТВ, который посоветовал руководству СТС придумать что-то, чтобы не отпускать Майорова, потому что это сильный бренд, а брендами не разбрасываются. Но, наверное, все считают, что телевидение – как нефть. Ушел один поставщик, его сменит другой. Может быть. Я знаю, что Борис Корчевников с двумя проектами пришел заполнить вакуум. Желаю ему удачи.

Поделиться статьей
Рейтинг@Mail.ru Яндекс.Метрика