Грех Иудиной

Если верить 39-летней медсестре Наталье Иудиной, заказавшей убийство зятя, сделала она это от отчаяния – не было больше сил смотреть, как неработающий пьющий мужик издевается над ее дочкой и внуком. Киллер, нанятый для «решения проблемы», оказался подставным – из милиции, и теперь горе-теща сидит за решеткой. Однако в этой драматической истории все совсем непросто.

Мать на дежурство – жених в дом

Закрутилась эта история еще в 2008 году, когда девятиклассница Саша Иудина, дочь Натальи, заявила, что беременна, и представила матери жениха.

Жених Антон Харькин оказался не местным, приехал во Владимир на заработки из маленького рязанского поселка и обладал весьма сомнительной биографией. Родители Антона развелись, когда он был маленьким, воспитывал его отец. Когда парню исполнилось 16 лет, отец умер, и с тех пор все в жизни Антона пошло вкривь и вкось. Из хорошиста он быстро превратился в двоечника и с треском вылетел из 11-го класса. Перевелся в техникум, но получил не специальность, а повестку из военкомата. В ночь перед отправкой в войска Антона и его двух друзей сбила машина. Удар оказался такой силы, что кроссовки, которые на нем были, нашли в полусотне метров от места ДТП. Месяц Антон пролежал в реанимации, выкарабкался, но вскоре после выписки из больницы едва не угодил в тюрьму за кражу. В общем, когда друзья позвали парня во Владимир строить дороги, он махнул туда, не раздумывая: вдруг на чужбине судьба окажется к нему благосклонней?

Но благосклонной к Антону оказалась только симпатичная школьница Саша.

– Нас моя двоюродная сестра познакомила, которая с другом Антона встречалась, – вспоминает она. – Так и подружились. Он стал ко мне по ночам приходить, когда мать на ночное дежурство уходила.
О чем думал совершеннолетний парень, встречаясь с малолеткой, можно догадаться. Впрочем, Саша тоже думала не об уроках.

В общем, однажды мать-одиночка Наталья Иудина оказалась припертой к стенке животом дочери и сдалась. Жених Антон поселился в их квартире, и с тех пор, согласно показаниям Натальи, находящейся сейчас в СИЗО, «жизнь превратилась в кошмар».

Кредит на убийство

Читаешь эти показания – оторопь берет: «В декабре 2008 года пришел пьяный набросился на дочь стал ее избивать, я попыталась заступиться он ударил меня ногой в живот, я вызвала милиционеров, но дочь попросила не подавать заявления» (орфография и пунктуация автора сохранены). И так далее по месяцам: пьянки, побои, издевательства, угрозы выкинуть всех с четвертого этажа. И везде лейтмотивом: «Несколько раз вызывала милицию, но его выпускали, и становилось еще хуже».

В августе 2010 года Харькин снова напился, взял топор и разнес квартиру Иудиных вдребезги. У Натальи лопнуло терпение. Она обратилась к знакомому, который, по ее мнению, был связан с криминалом, пообещав заплатить 100 тысяч рублей за убийство зятя. Но «криминальный знакомый» оказался законопослушным гражданином и пошел не на дело, а в милицию. Женщину, выражаясь милицейским языком, взяли в оперативную разработку. Было решено, что один из милиционеров разыграет роль киллера, которого якобы нашел знакомый Иудиной и с которым ей надо договариваться самой. Во время этих переговоров милиционер пытался отговорить тещу от убийства зятя.

– Но этот зятек женщину так допек, что она стала называть места, где его сподручнее прикончить, да еще просить, чтобы его перед смертью попытали, – рассказывает Алексей Тумаков, начальник Ленинского межрайонного следственного отдела следственного управления СКП РФ по Владимирской области. – Денег, чтобы оплатить заказ, у нее не было – она же медсестрой работала, зарплата маленькая. Пообещала, что соберет все свои сбережения в качестве предоплаты, а после убийства возьмет кредит в банке. И когда женщина действительно пошла по банкам деньги занимать, мы поняли, что надо ее задерживать, потому что иначе либо сама зятя убьет от отчаяния, либо все-таки кого-то наймет.

Задержали Наталью 29 сентября в момент передачи денег за якобы совершенное убийство. Киллер, которому она отдала 30 тысяч рублей сбережений, оказался переодетым милиционером, а фотография убиенного зятя – инсценировкой. По словам милиционеров, женщина ко всему отнеслась спокойно, без истерик и слез. Когда Наталье надевали наручники, она сказала: «Просто я не видела другого выхода».

После ее задержания сыщики стали думать, как спасать дочь Натальи от сожителя: вдруг мстить начнет за тещину выходку? Но тут они ошиблись!

– После задержания матери Саша с Антоном продолжили жить вместе, – разводит руками Тумаков. – При этом зять еще и следователю названивает, просит, чтобы «маму отпустили». А вот дочь судьбой матери ни разу не поинтересовалась, хотя Наталья, как ни крути, ее спасала.

«Я ж не виноват, что она сумасшедшая!»

 Тут надо сказать, что у Саши и Антона – своя версия случившегося и свой взгляд на причины семейного разлада. Мы сидим на кухне тесной однокомнатной квартиры, которая принадлежит томящейся в СИЗО Наталье Иудиной. 18-летняя Александра, с виду совершенный ребенок, суетится у плиты. 23-летний Антон, вальяжно усевшись за столом в ожидании щей, шумно втягивает воздух:

– Вкусно пахнет!

На красавца, от каких млеют малолетние девочки, «недобитый» зять явно не тянет – не великан, не силач, обычный худенький паренек. Даже не верится, что он так запугал тещу, что та решила нанять киллера. Но против фактов не попрешь, правда, трактуют их дочь с зятем иначе.

– Просто меня теща сразу невзлюбила, – объясняет Антон. – Она же Сашей не занималась нисколечко, пыталась устроить личную жизнь, приводила сюда сожителей. Когда я здесь поселился, стал их выгонять. Это же не дело – в однокомнатной квартире такими вещами заниматься. Вот она и стала придираться, скандалы устраивать, когда я выпивши приходил. А пьяный-то человек себя не контролирует! Естественно, я срывался, бил тещу. Вот она в милиции говорила, что я не работаю. А я работал и сейчас работаю кровельщиком. Все до копейки теще отдавал, сейчас – Саше. Ремонт в квартире на мои деньги сделан и моими руками – и плитку я сам клал, и потолки ровнял. Я же не виноват, что она сумасшедшая!

Если верить Антону, теща «заказывала» его не один раз, а целых три. В первый раз на него напали в подъезде, второй раз сожитель Натальи воткнул ему, спящему, нож в спину, а в третий спасли милиционеры.
Я смотрю на Сашу,  уже налившую щи и нарезавшую хлеб, и все жду, когда она скажет что-нибудь в защиту матери, которая может получить срок до 10 лет. Но Саша вдруг обнимает Антона:

– Он у меня вообще молодец. А маму мне жалко. Если бы я знала, что она затевает, я бы с ней поговорила. Мы бы съехали на другую квартиру, и пусть бы она свою личную жизнь устраивала.

В этот момент, так и не дождавшись от Саши ничего, кроме трех слов жалости к матери, я понял, что нет в этой истории ни виноватых, ни пострадавших. Нет, потому что ее герои думают, что все случившееся с ними нормально. Нормально спать с малолетками. Нормально рожать в 16 лет. Нормально бить женщину, если ты пьяный. Нормально заказывать убийство, если допекло. Взять кредит, чтобы расплатиться с киллером, тоже нормально. И видимо, проще, чем обратиться в суд: Наталья ведь вполне могла выселить пьяного хулигана из собственной квартиры, учитывая тот факт, что зятем ей Антон является лишь по факту, а не по закону. А самое страшное, что и все герои этой истории – не опустившиеся алкоголики, вполне обычные люди. Работают, растят детей, ходят по магазинам, делают ремонт, варят на благоустроенных кухнях щи. Копят на машину – когда я спросил Сашу с Антоном, как они собираются жить дальше, ребята признались, что мечтают купить 99-ю модель «Жигулей».

Обычные люди. Обычная жизнь. Бежать от нее некуда.