Александр Рыбак: Рад, что геи меня понимают...

– Александр, так вам удалось выкроить время для встречи с родными?
– Моя мама так обрадовалась, когда узнала, что буду участвовать в «Базаре». Я в Минске родился, и моя мама жила в Минске. А папа родом отсюда, из Витебска. Но, к сожалению, у меня после концерта была всего пара часов на отдых. И опять лечу в Норвегию, снова концерты. Для меня самое главное, чтобы то, что я делаю, нравилось людям. Чтобы они получили – как это будет по-русски? – give me a pleasure… А, да, точно – удовольствие! Я надеюсь, что через два-три года я приеду в Витебск, чтобы просто отдохнуть.

– Неужели вы с бабушкой так и не увиделись?
– Нет, она уехала на дачу. Пришлось с бабушкой Майей общаться эсэмэсками. Хотя я очень хотел повидаться с ней.

– Значит, вашу бабушку зовут Майя? А как-то в интервью вы называли ее Марией.
– Ее зовут и Майя, и Мария. Можно и так, и так.

– А что она вам готовила в детстве?
– Вроде бы здесь это называют драники. мое любимое блюдо.

– А сами-то умеете готовить?
– Да, я готовлю. Курицу, мясо… омлет.

– И каким же блюдом вы можете поразить девушек?
– Если я скажу, это не будет уже сюрпризом.

У меня есть счастливые запонки

– Вы в курсе, что ваш хит Fairytale после Евровидения многие в России установили себе в качестве мелодии звонка на мобильный?
– Да? Невероятно! Мне это очень приятно слышать. В моем окружении никто так не поступил.

– А у вас самого как звонит телефон?
– Никак. У меня стоит самый обычный рингтон, который изначально был в телефоне. У меня нет времени, чтобы вогнать свою мелодию туда.

– Вы сами-то не устали от нее? Ведь на каждом концерте исполняете.
– Нет, не устал. Я воспринимаю ее ушами зрителей.

– В Интернете есть фотографии – на Евровидении вы держите приз, который вам вручили, и он с отбитой ножкой…
– Я получил приз, и он сразу разбился. Рассыпался, точнее.

– Вот незадача… Интересно, вы суеверный человек? И держите ли при себе какой-либо талисман?
– Нет, у меня нет талисмана. Я предпочитаю не изобретать никаких ритуалов перед выступлением. А если что-то вдруг случится и я не смогу выполнить свой ритуал, то и выступление пойдет неправильно? Мой принцип: не думать ни о чем. Пустая голова – лучше всего!

– А некоторые газеты писали, что вам помогли выиграть запонки с изображением скрипки…
– Мне, конечно, приятно думать, что я чуть-чуть из-за них выиграл. Запонки подарила мне одна норвежская журналистка
13 мая, в мой день рождения. Вручила мне их за три дня до финала. И на концерт на «Славянском базаре» я их тоже надевал. Но когда очень жарко, мне вообще-то нравится играть не в рубашке, а в футболке.


Я не знал, кто такая Патрисия Каас

– Почему после победы на Евровидении вы отказались записать дуэт с Димой Биланом?
– Не было времени. Концерты, телевизионные шоу… А так я бы с удовольствием с ним спел.

– Говорят, что композитор Александр Зацепин, который сейчас живет во Франции, звонил вашему отцу и предлагал свои песни.
– Это мы ему звонили, потому что нам очень нравится его «Песня о медведях». Мы хотели спеть ее на бис в Москве. Но, так вышло, слишком поздно обратились.

– Поддерживаете ли вы сейчас отношения с другими участниками Евровидения?
– Мне было очень приятно со многими познакомиться. Честное слово, я сначала даже не знал, кто такая Патрисия Каас. В Норвегии ее никто не знает. Другое дело – Эндрю Ллойд Уэббер. Когда он подошел ко мне, так я совсем растерялся и не знал, что сказать. Он предложил мне роль в каком-то мюзикле. А общаться… Сейчас я даже с близкими друзьями не общаюсь. Мы отказались от участия в шоу Опры Уинфри из-за того, что у нас два концерта было в Норвегии.

– Вы отказали самой Опре Уинфри, попасть к которой мечтают все звезды?!
– Гораздо интереснее быть маленькой звездой в маленькой стране, чем маленькой звездой в большой стране. Им уже хватает Джастина Тимберлейка!


Первая моя песня – про грибы

– Сколько вы получили за участие в Евровидении?
– Не хочу говорить про деньги. Мне платят деньги за то, что я несколько лет назад сам много платил, чтобы получить такой результат.

– Это правда, что вы играете на скрипке с пяти лет?
– В Норвегии, когда я шел на уроки скрипки, а другие гуляли, меня спрашивали: «Почему тебе нужно так много заниматься?!» А я отвечал: «Ну в общем-то в России так принято».

– Сочинять песни – это всерьез и надолго?
– Первую свою песню сочинил, когда мне было пять лет. Очень простую – про грибы маслята. Хотя та песня, которую я сейчас написал, она еще проще. Я и трудные классические вещи писал, но понял, что людям нужно просто рассказывать истории. Мне вообще-то очень хочется стать композитором. Лет через пять я уже не буду таким идолом для маленьких детей. Может, за это время я жену найду – и тогда кто знает... Трудно будет иметь жену и гастролировать.


С кем были романы

– Был ли у вас роман с русской журналисткой, которая сама рассказала в одной из газет об этом?
– Я познакомился с девочкой, которую зовут Аня. Но я ее практически не знаю. Скорее всего не она об этом сказала, а газета от себя написала.

– В Интернете два молодых человека писали о том, что были с вами в близких отношениях. Называли вас сладеньким мальчиком…
– Да? Но это же лучше, чем если бы они писали про меня что-то совсем уж плохое.

– Вы с ними знакомы?
– Может быть, это просто мои друзья, которые так шутят.

– Но все же как вы относитесь к тому, что вас любят геи?
– Очень хорошо. Я очень обрадовался, когда это выяснил, потому что на Евровидении их 50 процентов. Они думают и чувствуют, как женщины. А женщины, на мой взгляд, лучше разбираются в искусстве.

– Вы забавно говорите по-русски: хорошо, но многие слова забываете.
– Но это же не трагедия.

– Когда вы находитесь в России или Белоруссии, на каком языке думаете?
– На норвежском. Очень странно, но я не могу выразить свою мысль на русском.