Отар Кушанашвили: Я сделал столько мерзкого, что буду гореть в аду!
Самый скандальный телеведущий Отар Кушанашвили на днях выпустил книгу с провокационным названием «Я. Книга-месть». В интервью "Только звезды" шоумен рассказал, почему он хочет казнить бывшего мужа Валерии и как его спасал от смерти Иосиф Кобзон.
Самый скандальный телеведущий Отар Кушанашвили на днях выпустил книгу с провокационным названием «Я. Книга-месть». В интервью "Только звезды" шоумен рассказал, почему он хочет казнить бывшего мужа Валерии и как его спасал от смерти Иосиф Кобзон.
- Отар, в звездной среде вас и так не слишком жалуют. Не боитесь, что после выхода книги число ваших врагов резко возрастет?
– У меня нет никаких иллюзий насчет того, что книга увеличит количество моих друзей. Когда про людей говоришь хорошо, они не воспринимают тебя всерьез. У меня нет времени думать, как относятся ко мне, например, Авраам Руссо или Кристина Орбакайте. При этом я ничего против самой Кристины не имею. Мои дети уже выше меня ростом, и как-то стыдно говорить им, что я стоял на одной сцене с Сашей Айвазовым. Я все время думаю, что говорят о своей профессии люди, о которых я писал намеренно язвительным слогом. По мне они – шифровальщики пустоты. Кто из них может сказать, что он певец? Я знаю трех достойных певцов. Первое место у Валерия Меладзе, второе место я бы присудил артисту, который сейчас тяжело болеет…
– О ком вы говорите?
– Я имею в виду Иосифа Кобзона. Он, кстати, был первым, кто позвонил, когда меня подстерегли и избили в подъезде. Когда эти подонки ушли, я заперся в квартире и постоянно смотрел в дверной глазок – ждал, когда ко мне приедут друзья. И вдруг звонок: «Это Кобзон. Я знаю, что произошло. Я могу врача вам привезти. Скажите, чем помочь?» Я не воспользовался его помощью. Проскулил, что друзья будут с минуту на минуту. Он хмыкнул в трубку: «Ну, имей в виду: если что – обращайся».
– Вы упомянули Меладзе. А вам не кажется, что сейчас о его певческом таланте забыли? Вместо этого обсуждают его многочисленные романы…
– Я вам скажу так: можно сойти с ума от того, какой Валерка смешной. Конечно, бывают и срывы наподобие того происшествия в Киеве, когда он кинул в журналистку камень. Но мне очень нравится его отношение к жизни. Меладзе – большой ребенок! Знаете ли вы, что, когда брат приносит ему новую песню, Валера танцует? Это правда! А вообще он очень скромный человек. Хотя очень легко выходит из себя. Например, когда плохо говорят о его дочерях или о сыне от Альбины Джанабаевой. Вскипает моментально. Тогда к нему лучше не подходить – даст в морду сразу! Мне кажется, это его ошибка. Большой певец не должен так себя вести. Так же недостойно было со стороны Киркорова вступить в перепалку с парнем по Интернету, упрекнувшим Филиппа в безвкусице. Нельзя певцу, которого любят миллионы, отвечать на оскорбления анонимного негодяя. Даже я это знаю, хотя мне 99 лет (смеется). Кстати, покойный Юрий Шмильевич Айзеншпис тоже был психованный и, когда его доводили, распускал кулаки. Потом, лежа на смертном одре, он говорил мне: «На кого я тратил жизнь? Лучше бы я запирался дома и книжки читал».
– В начале разговора вы упомянули про своих детей. Можете рассказать о них подробнее?
– Их всего семь. Думаю, на этом я не остановлюсь. Сейчас у меня стабильное финансовое положение. А до этого пять лет я сидел без работы. Чтобы кормить детей и жену, я перезанимал деньги у друзей. Дома безбожно врал, что у меня есть работа. В грузинских семьях не принято создавать панику вокруг денег. Ты должен врать, что все в порядке. Старшая дочь Даша – удивительный человек. Она даже меня, ученика Айзеншписа, пытается объегорить. Но я поддаюсь. Дашка получилась неожиданно красивой, если учесть, что я ее отец. Двое сыновей, Георгий и Николос, живут сейчас со своей матерью в Киеве. Мне с ними не дают встречаться. Они другие, больше похожи на маму. Я много мерзкого сделал в жизни и знаю, что за это буду гореть в аду. Но я, в отличие от них, никогда никому не завидовал. А мои сыновья постоянно думают, почему кто-то успешнее их. Может, не стоит рассказывать о других отпрысках?
– Нет, продолжайте, если начали…
– Ладно. От другой женщины родились дочь Элина и сын Федор. Мы его в семье зовем «дядя Федор». Умный паренек не по годам. Ну, этим Федя в меня пошел. Есть еще сын Мамука и дочка Леночка. Их мама – бизнесвумен с очень хорошей фамилией Курочкина. Я спал с ней, когда вел дискотеку еще в перестроечные годы.
– Ваши дети знакомы между собой?
– Неделю назад я впервые познакомил всех моих детей друг с другом. Это было очень трогательно и неожиданно. Я не знал, как себя вести. Привез их в ресторан. И так случилось, что мне надо было отойти. Вернувшись через минуту, я увидел, что мои дети прекрасно общаются между собой. Они нашли темы для разговора. Когда я сажал в поезд младших детей, сыновья мне сказали: «Теперь мы – защитники сестер». Эта фраза, наверное, лучшее, что я слышал в жизни.
– Отар, вы называете себя учеником Юрия Айзеншписа. Какие же уроки вам преподал этот великий продюсер?
– Он действительно был великим человеком! Я никогда не думал, что Айзеншпис закончит свою жизнь так быстро. Хуже всего, что мне сейчас приходится его выгораживать. Я проплакал всю ночь, когда прочитал в одном питерском издании статью о нетрадиционной ориентации Юрия Шмильевича. Как можно такое писать про человека, который говорил, что самое совершенное существо на свете – это женщина?! Да, он был груб с людьми, но иначе он бы не был Айзеншписом. Мне очень нравилась его первая жена. А вот со второй супругой, Леной, мы не нашли общего языка. Нам просто не о чем было говорить. Мне радостно, что сын Мишка, которого я трепал по голове, когда бывал в гостях у Юрия Шмильевича, пошел в него. Мишка – классный парень. Надеюсь, что когда он достигнет совершеннолетия, то вступит в законные права на наследство своего великого отца.
– Яна Рудковская говорила, будто Айзеншпис назначил ее новым продюсером Димы Билана. Как вы относитесь к ее словам?
– Яна – сверхактивная барышня, пробивная. Но наличие этих качеств еще не дает права называться продюсером. Настоящими продюсерами после Юрия Айзеншписа я бы назвал Игоря Матвиенко, Евгения Фридлянда, Бари Алибасова. Но Бари Каримович сейчас отошел от дел, поскольку его группа исчерпала свои возможности.
– Многие говорят, что Билан тоже выдохся, ведь за последний год он не записал ни одного хита…
– Дима был одним из самых перспективных наших певцов… Талант и работоспособность у него потрясающие! Но он пытается забыть, как начиналась его карьера. Это очень обидно. Он мечтает, чтобы народ думал, что Дима вышел из поезда Кабардино-Балкария – Москва и сразу запел Never let you go. Но если бы не Айзеншпис, то никакого Билана могло и не быть!
– А как вы относитесь к поступкам вашей подруги Ксении Собчак?
– Более умной девушки, чем Ксения Отаровна Собчакошвили, я не знаю. Она идет своей дорогой, и критика в ее адрес совершенно необоснованна. Ксения – человек моей группы крови. Она не обижает слабых. Собчак вступает в схватку только тогда, когда ее вызывают на бой. Мне кажется, она только начинает свой путь в российском шоубизнесе. Ксюша в свое время спасла от наркотиков Леонида Нерушенко из группы «Динамит». А девушка, которая вытаскивает парня с того света, не может быть плохой по определению.
– Жаль, что Нерушенко все же закончил свою жизнь трагически – погиб в автокатастрофе. Еще один ваш друг – певец Мурат Насыров выбросился из окна… Сейчас вы общаетесь с его женой, детьми?
– Я никогда не прощу ему прыжка с подоконника! Как он мог оставить без отца двоих своих детей?! Заверяю, что в его смерти виноваты запрещенные препараты. Это правда! Потому что мы принимали их вместе. Более того, еще чуть-чуть – и я бы шагнул за ним. Но меня остановили дети и память о родителях.
– Сегодня все обсуждают роман Аллы Пугачевой и Максима Галкина. Верите ли вы, что между Примадонной и пародистом большое и светлое чувство?
– Я знаком с братом Максима Галкина. Зовут его Дмитрий, он бизнесмен. Раньше занимался вертолетами, а что делает сейчас, не знаю. Пьет иногда со мной и рыжим «Иванушкой» – вот и весь его род деятельности. Так вот, не может человек быть плохим, если у него такой отличный брат! Союз же Максима и Примадонны – это вранье болливудского свойства, хорошо продуманное шоу. Но люди верят в эту аферу. А в то, что Шульгин избивал Валерию – почему-то нет. Хотя я убежден, что так всё оно и было.
– Почему вы так уверены?
– Я его слишком хорошо знаю. Он может быть неконтролируемо агрессивен. Однажды мы вместе с ним поехали в Саратов. А в это время стало известно, что подлодка «Курск» затонула. Деньги нам были уже заплачены, причем немалые, и вернуться восвояси мы не могли. Поэтому я вышел на сцену и честно сказал: «Мне сейчас очень тяжело на сердце. Но моя профессия – клоун. Я должен развлекать народ. Парни с подлодки уже на дне, и им не станет легче, если мы не продолжим жить дальше». После моих слов выбегает ко мне из-за кулис Шульгин, начинает хватать меня за рукав, тащить куда-то. А кто меня тронет, тот сдохнет на месте! Я говорю ему: «Ты что, больной?» С такими людьми, как Шульгин, нельзя миндальничать. Тогда он просечет, что ты дал слабину, и будет унижать тебя до тех пор, пока не сломает. После этого инцидента в Саратове я опубликовал небольшую заметку о Шульгине. Ее долго не хотели выпускать: мол, как же может этот Кушанашвили быть моралистом, ведь он чмо?! После выхода публикации ко мне в Сочи подошла женщина и сказала: «Я ненавидела вас до тех пор, пока не прочитала эту заметку». А написал я о том, как Шульгин вместе с Валерией и детьми ехал куда-то отдыхать на машине. Младший сын устал после поезда, и его стошнило прямо на новую обивку салона. За это Шульгин ударил его кулаком по лицу! Зачем такому отцу жить? Эту историю рассказала мне сама Валерия. При этом она говорила: «Ота-рик, не надо к нему лезть! Он сумасшедший!»
– Значит, Шульгин не входит в ваш рейтинг достойных музыкантов. А кто же третий – после Меладзе и Кобзона?
– Леня Агутин! Мы часто ездим отдыхать с ним и Анжеликой Варум. Однажды я спросил, как поживает их дочка Лиза. На что Варум, улыбаясь, ответила: «Как-как... Не повезло ей! Девочка с лицом Агутина!» Это, конечно, шутка. Они все очень милые ребята.
Марина Бойченко
