29.04.2011

Николь Кидман: Меня измучили ночные кошмары

Последнее время у Николь Кидман всё в первый раз. Она впервые воспользовалась услугами суррогатной матери, сыграла в комедии «Притворись моей женой» и выступила продюсером «Кроличьей норы» – драмы, где сама же исполнила главную роль. Да и еще полностью отказалась от ботокса, что, как уверяет, пошло ей только на пользу.

Последнее время у Николь Кидман всё в первый раз. Она впервые воспользовалась услугами суррогатной матери, сыграла в комедии «Притворись моей женой» и выступила продюсером «Кроличьей норы» – драмы, где сама же исполнила главную роль. Да и еще полностью отказалась от ботокса, что, как уверяет, пошло ей только на пользу.

Без ботокса лучше играю свои роли

– Николь, за годы, проведенные в Голливуде, ваше лицо очень изменилось. Признайтесь, это из-за ботокса?

– Да, я пробовала ботокс. Но мне не понравился результат. Теперь его не использую. Этот факт хорошо сказывается на моей работе: мое лицо вновь способно передавать эмоции. Впрочем, когда обо мне начинают писать всякую ерунду, я по-прежнему держу их при себе. Не испытываю огромной радости, но и не огорчаюсь. Остаюсь позитивной.

– Как при таком подходе можно было безболезненно сыграть вашу героиню Бекку в «Кроличьей норе»?

– Эта женщина должна пережить смерть ребенка после аварии. Я не смогла бы ее сыграть, если бы не достигла некоторой эмоциональной зрелости. После 43 я способна чувствовать и переживать такое, о чем еще недавно и представления не имела. Эта роль помогла осознать, какая у меня прекрасная жизнь. Я провела несколько жутких ночей с кошмарными снами, пробуждаясь во тьме вся в слезах. Бекка и ее страдания проникли в меня. К счастью, мой муж Кит очень понятливый человек. Это счастье – выйти замуж за того, кто вырос в артистической среде и понимает, как актер входит в образ. А кошмары были такими, что я даже скрежетала зубами. Чтобы зубы не пострадали, носила специальную капу из каучука – наподобие тех, какие бывают у боксеров.

Научилась экономить и шпионить

– Вы могли бы остаться только актрисой, но вы решили еще и продюсировать эту ленту.

– Я хотела эту роль. Была готова заплатить, чтобы сыграть Бекку… В некотором роде это как раз то, что я и сделала, продюсируя фильм (смеется). Вы знаете, меня больше не интересуют роли великолепных героинь, застывших в своей высокомерности. Увы, создание попкорна задушило все воображение в кино. Наверху сейчас  то, что требуют снизу.

– Как первый продюсерский опыт?

– Он показал, что в конечном итоге я способна на экономию (смеется). Когда бюджет очень ограничен, вы не можете себе позволить роскошь – взять всё и просто спустить. Вы обязаны научиться шпионить и контролировать (смеется).

– Замечаете в себе еще какие-то изменения?

– Я была молодой – любопытной, готовой подвергать себя опасности. Сегодня же чувствую себя более умиротворенно. Не потому, что не желаю доказывать нечто другим или самой себе. А потому, что нет необходимости бесконечно что-либо демонстрировать.

– Типа строптивая женщина, которая стала послушной?

– Строптивой я всегда хотела быть. Хотя я трусиха. В 17 лет совершила безумный поступок: сложила вещи и, бросив всё, поехала жить в Амстердам. В итоге это вылилось в путешествие по всей Европе. Я не уверена, что, если завтра моя старшая дочь Изабелла (которой сейчас 18, была усыновлена Николь и ее прежним мужем Томом Крузом. – Авт.) скажет мне, что она едет в Европу с рюкзаком, я разрешу ей. Недавно я спросила свою маму: как ты позволила мне тогда удрать? Она ответила, что никто не мог меня остановить. Признаюсь, что это до сих пор окончательно не прошло (смеется).

Трудно скрыть чувства к мужу

– Почему вы решили воспитывать дочерей Сандей Роуз и Фейт Маргарет на ферме в Теннесси?

– У нас есть огород и курятник. Сандей Роуз ходит и каждое утро ищет в нем яйца. Мы выращиваем лам, коров… Сандей там  маленькая деревенская девочка, у которой нормальная жизнь. Фейт совсем кроха, но, думаю, и для нее хороши тишина и свежий воздух. Даже если мы с их отцом часто находимся в турне или на съемках, эта ферма – как их корни. А это важно для меня. Сегодня я словно купаюсь в счастье. У меня двое взрослых прекрасных детей (16-летний Коннор – второй из детей, усыновленных Николь и Томом. – Авт.). У меня есть Сандей – ей скоро три, и Фейт – ей нет и четырех месяцев. Все они украшают мою жизнь. А также любящий муж. Он вдохновляет меня быть лучше. Про «Кроличью нору», например, Кит сказал: «Не переживай и не бойся – я займусь семейным гнездом» (смеется).

– Когда вы говорите о муже, ваши глаза сияют.

– Да, я не скрываю чувств к нему. Кит позволил мне заниматься музыкой, которую я забросила. Любая женщина умрет от счастья, если ей будут посвящать песни. Кит никогда не учился сочинять музыку, не умеет читать ноты – он играет на слух.

– После развода с Томом ваша карьера резко пошла в гору.

– Да, возможно. После развода, который был настоящим кошмаром, я почувствовала желание уйти в горы и погрузиться в размышления. Моя номинация на «Оскара» в 2002 году за «Мулен Руж» и мой «Оскар» следующего года благодаря «Часам» позволили быстро восстановиться. Эта чудесная компенсация появилась в тот момент жизни, когда я чувствовала себя полностью разбитой. Помню, тогда я себя успокаивала, говоря, что, наверное, так оно и должно быть – либо успешная любовная история, либо полноценная профессиональная жизнь. Сегодня вижу, что ошибалась: и то, и другое возможно одновременно.

 

 

Подготовил Макар ЗАЙЦЕВ
по материалам Marie France.

Рубрика: Интервью

Поделиться статьей
Рейтинг@Mail.ru Яндекс.Метрика