01.12.2009

Андрей Федорцов: Жаль, что не стал архитектором

Дмитрий.

Актер Андрей Федорцов – мужчина в самом расцвете сил. На канале НТВ он ведет автомобильную программу «Главная дорога» и играет в сериале «Литейный». А еще он работает в театре и снимается в кино – фильм «Укрощение строптивых» только что успешно прошел в прокате.

Под грудью Семенович

– Чем так привлекла роль богатого бойфренда героини Анны Семенович, раз нашли время в ней сняться?
– Что значит «нашли время»? Это же моя профессия. А в этой… даже не знаю, как назвать… комедии положений или лирической комедии есть очень хороший перевертыш: вначале я жесткий человек очень строгих правил. Не то чтобы женоненавистник, но очень не люблю глупых женщин, и героиня Семенович меня откровенно раздражает.

– Я вас хорошо понимаю.
– Но впоследствии, когда она оказывается совершенно другой женщиной, я становлюсь просто подкаблучником. К сожалению, в фильме у меня небольшая роль, но от некоторых сцен получил удовольствие.

– А от работы с Анной?
– Она себя естественно вела. Но она, конечно, не актриса. Режиссер сразу сказал по поводу моей игры с Анной, что все это ложится на меня: и ее грудь, и ее талант как спортсменки и певицы… Проблема была одна – сначала она просто набитая дура, а потом вдруг очень интересный и умный человек. Это сыграет даже не каждая актриса. За неделю до решающей сцены мы каждый день ее проговаривали. В итоге, мне кажется, все удалось: Анна в ней сказала за многих женщин, разрушив стереотип глупой блондинки.

– Но я думаю, что сценариев в вашей жизни все-таки больше, чем ролей. От каких предложений напрочь отказываетесь?
– Как ни странно, такие сценарии с Украины приходят, совершенно идиотские! Причем там платят иногда больше, чем в России. Иногда присылают такое… что это ничем не спасешь.

– О вашей любви перекраивать сценарии наслышана.
– Любой сценарий ты подправляешь под себя. Все актеры так делают. А как иначе? Может быть, только Шекспира не надо править. А большинство современных сценариев пишут в такой спешке…

– В любой профессии ты не столько получаешь удовольствие, сколько зарабатываешь деньги. Мужчин это особенно касается?
– Полностью с вами согласен!

– Так как найти грань, где все-таки можно сниматься, а где нет?
– Сложно. К сожалению, компромиссы в нашей профессии постоянны.

Сделал Хоботова мужиком

– Скажите, а зачем вам театр? Времени отбирает много, денег платят мало.
– В театре сразу понятно, чего ты стоишь как артист. В этом году мы выпустили спектакль «Покровские ворота», в котором я играю Хоботова. После премьеры ко мне подошел один зритель и сказал: «А вот эту реплику вы сказали не как Анатолий Равикович в фильме». Я говорю: «Это пьеса!» «Что?» – изумился он. «Это пьеса!» – говорю. То же самое с «Собачьим сердцем», где я играю Швондера, а мне потом говорят, что «таких слов в фильме не было»… Вот ужас, вот что меня расстраивает.
Я снимаюсь иногда в очень хороших фильмах, но у них нет, выражаясь современным языком, такого промоушена (кивает на афиши «Укрощения строптивых»). Когда раньше, в советские времена, показывали кино, вся страна эти ленты знала. Сейчас очень много замечательных фильмов, которых зрители вообще не видели.

– Разве так сильно ваш Хоботов отличается от киношного, что люди удивляются?
– Я в этой пьесе изменил конец. Сделал так, что Хоботов из подкаблучника стал настоящим мужчиной. Он совершил подвиг: вырвался из лап бывшей жены Марго и превратился в мужчину.
В конце спектакля я говорю: «Людочка, ты меня любишь?» Она отвечает: «Люблю». «Тогда в загс, и прямо сейчас!» – это я говорю, а не Костик, я взял его слова себе! Просто пьеса писалась в те времена, когда вся интеллигенция ходила по кругу и не было никакого выхода. Поэтому-то он каким был, таким и остался. А я этого не люблю. Короче, Хоботов стал мужиком, и это на сегодняшний день очень важно.
Когда мужчина, который думает, что он мужик, а на самом деле тряпка, на улице… как бы это помягче сказать (надолго задумывается)… в общем, плохо себя ведет, вот тогда мне хочется подойти и сказать ему, что ты вообще не мужик, а чмо! Мне иногда достаточно подойти и как-то энергетически воздействовать на него, сказать два слова: «Иди отсюда!» Человек это сразу очень понимает.

От внимания устал

– Давайте перейдем на «Главную дорогу».
– Как актеру мне этот проект очень интересен! По множеству писем знаю, что мы реально спасаем многих людей. Мы на себе в «Главной дороге» испытываем абсолютно все! Сегодня, например, на съемках так рвануло, что все лицо было черным! Это мы проверяли аккумуляторы и не так соединили клеммы. Могу сказать, что с каждым годом я езжу все тише и тише. Потому что автомобиль – это пистолет со взведенным курком. На самом деле беспечность за рулем меня просто убивает, ведь ей прямо пропорционально количество трупов на дорогах!

– У нас все время говорят, что Россия занимает первое место в мире по количеству погибших в авариях…
– Это ужасно.

– ...но толком ничего не делается, чтобы что-нибудь исправить. Что бы вы предприняли?
– Я бы все-таки направил журналистов в другое русло. Что не вот это модно (указывает рукой на грудь Анны Семенович на рекламном плакате), а читать хорошие книги, слушать хорошую музыку. А крутость на дороге – это не лететь сломя голову, распихивая всех бампером, а ездить со скоростью 50 километров в час и уступать друг другу место. Надо хоть как-то попытаться привить людям воспитание, культуру, желание услышать или увидеть что-то красивое… От этого дальше все будет меняться. Так что дело даже не в дороге, а в головах.

– Какой проект закрыли бы на ТВ?
– У меня внутренне какое-то европейское образование, я ведь жил в Италии, Англии. Мне кажется, что не надо ничего закрывать, просто должны быть разные каналы и разные передачи, а человек пусть выбирает сам, что ему смотреть. Это нормально. Не нравится – не смотри.

– Детективный сериал НТВ «Литейный», по-видимому, очередной долгоиграющий проект?
– Да, продолжение будет, мы уже снимаем. Знаете, длинные проекты для актеров – страшный труд, это очень сложная работа. На «Литейный» порой приходят артисты, которые мало снимаются – они вообще не знают, что делать. Они ведут себя, как дети, брошенные в воду. Мне сериал нравится тем, что я в нем часто играю очень разные роли. Это мне интересно. А так – это доля компромисса, естественно.

– Хорошо, что вы это признаете, а то обычно актеры на критику, как дети, обижаются.
– А я не знаю, что такое критика. Очень люблю читать мемуары наших хороших артистов, так вот там приводятся статьи всяких подонков, которые писали негативно про Леонова, про Папанова. Сейчас дети этих подонков живут и пишут такое же про нас. Мне кажется, это неполноценность какая-то. На самом деле ругань не требует от тебя никаких внутренних затрат, а для того, чтобы объективно человека похвалить и разобрать, нужен талант. Талантливых критиков, может быть, два человека на всю Россию. А на всю остальную критику мне плевать!
Я когда работал в Театре комедии, подходил к своим партнерам и говорил: критикуйте меня, пожалуйста, говорите, что я неправильно делаю… честно. Я в этом смысле всегда уважаю чужое мнение, присматриваюсь к великим артистам, это очень интересно! Мне нравится старая актерская школа. Кстати, тот человек, который употребляет выражение «система Станиславского», никогда не читал всех восьми томов Станиславского. Я прочитал. Никакой системы нет. Он просто пытался нам сказать, с чего надо начинать. Ну какая может быть система? Как могут Малевич, Ван Гог рассказать о системе рисования? Станиславский учил двигаться на сцене, говорить правильно. Посыл, обстоятельства… остальное мы делаем сами.

– Однако большинство вас все-таки знают не по театру, а по сериалам про оперов. Представляю, какая у вас после «Улиц разбитых фонарей» была и есть узнаваемость.
– Сейчас очень искренне признаюсь: хотел бы работать в театре и кино, но чтобы меня никто не знал. Честно. Есть люди, которые этого хотят. Я не хочу. Когда на съемочную площадку приезжаешь в 8 утра, а домой уезжаешь только в час ночи, то за целый день такой сумбур в голове накапливается… Журналисты приезжают с камерами, люди какие-то, если это на улице снимается, подходят: «А давайте с вами поговорим». Они же думают, что, кроме них, ко мне вообще никто не подходит. Иногда объясняешь, что устал.

На рыбалку только раз выбрался

– Вы как-то говорили, что уединиться, отвлечься вам помогает ваше любимое хобби – рыбалка.
– Да уж! Один только раз был в этом году на рыбалке, чаще не получается. Приходится в машине думать и отдыхать, особенно хорошо, если в это время за окном идет дождь или снег. У замечательного болгарского писателя Павла Вежинова есть рассказ 70‑х годов, в котором герой едет в машине и понимает (смеется), что, кроме этой машины, у него ничего и нет.

– У вас есть еще очень уютный дом. Вы же архитектурой увлекаетесь и все сами обустраивали. Каким, по-вашему, должен быть дом?
– В каждом уголке должно быть солнце. Дом должен быть очень прозрачным и гармоничным по атмосфере. Вот это и надо помнить при строительстве или ремонте дома и квартиры… Сейчас бы я уже в актеры не пошел, а стал бы архитектором. Честно. Потому что после тебя остается твоя работа на века. Вот это здорово!

– Какую роль вы ждете?
– Я ничего не жду. Это ерунда.

– Какие работы с вашим участием вы советуете посмотреть?
– «Бог печали и радости» вышел в 2008-м и затерялся. Жаль, я играю там человека без памяти. Это настоящее, хорошее кино. Советую посмотреть «Только вперед», «Стерва», «Чаклун и Румба» – фильм об Отечественной войне и «Псевдоним для героя». Только что закончил работу в художественном фильме «Фокусник», где я играю хорошего такого, простого парня-фокусника, который работает на корпоративах, в цирках, а потом влюбляется… Очень драматичная история.

– Вы стали папой во второй раз совсем недавно, уже будучи взрослым и состоявшимся человеком. Как Варя вас изменила?
– Ей сейчас полтора года, и как только она встала на ноги, стала уже самостоятельным человеком. Иногда смотрю на нее и понимаю, что какие-то вещи у меня ушли напрочь, надо к ним возвращаться: это удивление, искреннее восприятие окружающего мира, то есть, казалось бы, простые вещи. Почему мы говорим, что ребенка и кошку на сцене никогда не переиграешь? Потому что они естественны в своих чувствах. Поэтому мы в актерской среде, играя в кино или театре, ищем как раз вот эти самые простые вещи. Тогда это круто!

Помог мне обустроить хозяйственный шкаф

Анастасия Мельникова, актриса и крестная мать дочери Андрея – Вари:

– Андрей очень хороший, удивительный друг, и я могу говорить о нем только субъективно. Помимо того, что он прекрасный кино- и театральный артист, он глубокий человек, по-настоящему умеющий дружить. Боюсь говорить, что таких людей нет, но их очень мало – это точно!

Еще я преклоняюсь перед тем, как он умеет создавать дом, семью, какой заботой он окружил своих девочек – Катю (супругу) и Варю. Андрей помогал мне и с организацией архива, и с хозяйственным шкафом, с которым я никак не могла разобраться… Его советы всегда очень конструктивны. Мы с ним по духу совпадаем! Я благодарю Бога и судьбу за то, что однажды подарил мне встречу с ним и его девочками.

Рубрика: Интервью

Поделиться статьей
Рейтинг@Mail.ru Яндекс.Метрика