Как живой с живыми говоря
В июне 41-го эти строки старательно выводил полуграмотный 20-летний солдатик: «Дорогие родители, часто я нахожусь на германском фронте… Я уже хуть знаю, как надо воювать, но таких пригоняют, что винтовку в руках ни держат». Через месяц городок, под которым стоял его полк, будет захвачен фашистами и превращен в еврейское гетто. Сам солдатик будет убит и закопан тут же. А письмо его найдет адресатов без малого 70 лет спустя… <br /> <br /> Прошлое с доставкой
В июне 41-го эти строки старательно выводил полуграмотный 20-летний солдатик: «Дорогие родители, часто я нахожусь на германском фронте… Я уже хуть знаю, как надо воювать, но таких пригоняют, что винтовку в руках ни держат». Через месяц городок, под которым стоял его полк, будет захвачен фашистами и превращен в еврейское гетто. Сам солдатик будет убит и закопан тут же. А письмо его найдет адресатов без малого 70 лет спустя…
Прошлое с доставкой
– Руки дрожат, когда держу эту бумагу. – Николай Львов уже сам почти ровесник письма. – Больше получить письмо некому, мама и бабушка умерли, а дядя ушел служить в 19, свою семью завести не успел. Я почти ничего не знал о нем, его гибель осталась трагедией, о которой говорить не любили. И ни одного письма за годы службы от него не дошло. Вот это единственное…
«Обо мне заботиться не нужно, ибо хуже для вас… Жизнь веселая» – это письмо другого солдатика, Сергея Микуленкова, также доставленное с опозданием почти в 70 лет. Две его дочери читают пожелтевшие строки сквозь слезы и будто снова говорят с папой, умершим всего 11 лет назад.
– Он писал часто, но, когда Смоленск оккупировали, все его письма бабушка закопала во дворе от фашистов. Мы потом годами искали их, но найти так и не смогли, – говорит младшая, Нина Сергеевна. – И теперь мы так рады почитать, снова взглянуть на родной почерк...
Судьба солдата
Сергей Микуленков прошел войну от начала до конца, пережил плен и ранение. «Жизнь веселая» началась для него еще в 40‑м, когда призвали служить из Смоленской области в тот же Каменец. Почти год спустя, 22 июня 41‑го, солдаты занимались на плацу, когда в небе появились самолеты с черными крестами.
– Это учения, – успокоил солдат старший офицер. Через мгновение один из бойцов лежал на земле с развороченным животом и оторванными конечностями – немецкая бомба нашла цель. Всю войну Сережа Микуленков, ставший наводчиком гаубицы, мстил за эту смерть.
– Хотя никогда не писал, сколько самолетов и танков он сбил, но наград у него было очень много, в том числе медали за взятие Каунаса, Риги, Вильнюса – папа прошел всю Прибалтику, – говорят дочери.
За пять лет Микуленков увидел мать и сестру лишь однажды, когда попал в госпиталь с раненой рукой. Рука будет болеть до конца жизни, после войны он получит вторую группу инвалидности.
– Но тогда он ушел на фронт, даже недолечившись, – говорит старшая дочь, Валентина Сергеевна.
Боец продолжал уничтожать фашистскую технику, а враг уже в прямом смысле стоял у ворот. Смоленск попал в оккупацию. В доме Микуленковых в родной деревне поселились немецкие командиры, а хозяева стали слугами.
– Наши же, деревенские, у немцев полицаями нанимались, на своих стучали, что вот в этой семье – коммунист, в этой – фронтовик. Потому бабушка все папины письма и военные фотографии закопала, – рассказывает Валентина.
Смоленск освободили в 43‑м, но, отступая, немцы оставляли за собой пепелища. Деревню и дом Микуленковых сожгли дотла. Мать и сестра Сергея остаток войны провели в партизанских лесных землянках.
Сергей оставался в строю до последнего дня войны, уцелел и вернулся в родную деревню. Уже через год женился и отстроил родительский дом. Затем стал бригадиром и самым уважаемым человеком в деревне.
Сергей Яковлевич умер от инсульта в 99-м. До сих пор живы его сестра и жена. Правда, они его письмо пока не читали.
– Мы их как-нибудь подготовим, – говорит Валентина. – Бабушки наши и так его каждый день вспоминают, а от такой весточки разволноваться сильно могут.
Прошлое с доставкой
- Этих замусоленных фронтовых «треугольников» в те годы почти в каждой семье ждали как чуда. А вместо них почтальон приносил похоронки. В 42-м такую доставили в деревню Сафоново Смоленской области матери Коли Львова. Его письмо к ней так и не дошло.
- Вместе с сотнями других попало в руки фашистов, захвативших украинский Каменец.
-
- Позже немецкая контрразведка перевезла корреспонденцию в Австрию, а после войны письма еще 60 лет хранились в местных музейных архивах. В 2010-м чудом уцелевшие фронтовые весточки «Почта России», проделав огромную работу (по переговорам, передаче архивов, их обработке и т.д.) доставляет по назначению. В июне два письма были доставлены в Смоленск. Ни родителей, ни даже младшей сестры Коли Львова уже нет в живых. Письмо получил ее сын, названный в честь погибшего дяди.
– Руки дрожат, когда держу эту бумагу. – Николай Львов уже сам почти ровесник письма. – Больше получить письмо некому, мама и бабушка умерли, а дядя ушел служить в 19, свою семью завести не успел. Я почти ничего не знал о нем, его гибель осталась трагедией, о которой говорить не любили. И ни одного письма за годы службы от него не дошло. Вот это единственное…
«Обо мне заботиться не нужно, ибо хуже для вас… Жизнь веселая» – это письмо другого солдатика, Сергея Микуленкова, также доставленное с опозданием почти в 70 лет. Две его дочери читают пожелтевшие строки сквозь слезы и будто снова говорят с папой, умершим всего 11 лет назад.
– Он писал часто, но, когда Смоленск оккупировали, все его письма бабушка закопала во дворе от фашистов. Мы потом годами искали их, но найти так и не смогли, – говорит младшая, Нина Сергеевна. – И теперь мы так рады почитать, снова взглянуть на родной почерк...
Судьба солдата
Сергей Микуленков прошел войну от начала до конца, пережил плен и ранение. «Жизнь веселая» началась для него еще в 40‑м, когда призвали служить из Смоленской области в тот же Каменец. Почти год спустя, 22 июня 41‑го, солдаты занимались на плацу, когда в небе появились самолеты с черными крестами.
– Это учения, – успокоил солдат старший офицер. Через мгновение один из бойцов лежал на земле с развороченным животом и оторванными конечностями – немецкая бомба нашла цель. Всю войну Сережа Микуленков, ставший наводчиком гаубицы, мстил за эту смерть.
– Хотя никогда не писал, сколько самолетов и танков он сбил, но наград у него было очень много, в том числе медали за взятие Каунаса, Риги, Вильнюса – папа прошел всю Прибалтику, – говорят дочери.
За пять лет Микуленков увидел мать и сестру лишь однажды, когда попал в госпиталь с раненой рукой. Рука будет болеть до конца жизни, после войны он получит вторую группу инвалидности.
– Но тогда он ушел на фронт, даже недолечившись, – говорит старшая дочь, Валентина Сергеевна.
Боец продолжал уничтожать фашистскую технику, а враг уже в прямом смысле стоял у ворот. Смоленск попал в оккупацию. В доме Микуленковых в родной деревне поселились немецкие командиры, а хозяева стали слугами.
– Наши же, деревенские, у немцев полицаями нанимались, на своих стучали, что вот в этой семье – коммунист, в этой – фронтовик. Потому бабушка все папины письма и военные фотографии закопала, – рассказывает Валентина.
Смоленск освободили в 43‑м, но, отступая, немцы оставляли за собой пепелища. Деревню и дом Микуленковых сожгли дотла. Мать и сестра Сергея остаток войны провели в партизанских лесных землянках.
Сергей оставался в строю до последнего дня войны, уцелел и вернулся в родную деревню. Уже через год женился и отстроил родительский дом. Затем стал бригадиром и самым уважаемым человеком в деревне.
Сергей Яковлевич умер от инсульта в 99-м. До сих пор живы его сестра и жена. Правда, они его письмо пока не читали.
– Мы их как-нибудь подготовим, – говорит Валентина. – Бабушки наши и так его каждый день вспоминают, а от такой весточки разволноваться сильно могут.
P.S. Спасибо «Почте России» за помощь в подготовке материала
