Города победы: Москва

Осталось рассказать, как звание города-героя получила Москва. Гитлеровские генералы были уверены, что с ее падением сопротивление Красной армии будет сломлено и война закончится победой Германии. На московское направление стягивались главные силы. Для захвата города была разработана специальная операция под кодовым названием «Тайфун».

Москву Сталин не оценил

По окончании войны Сталин особо выделил заслуги только четырех городов, среди которых Москвы не было.

– В приказе №20 от 1 мая 1945 года Сталин распорядился провести салют в столицах союзных республик и в городах-героях, – рассказывает зам. председателя Межгосударственного союза городов-героев Аркадий Никоноров. – И назвал Ленинград, Сталинград, Одессу и Севастополь. Так, собственно, это понятие и появилось. А что касается Москвы, то она уже официально стала городом-героем лишь спустя 20 лет после Победы. В этом огромная заслуга писателя и фронтовика Сергея Смирнова. Именно он рассказал о подвиге защитников Брестской крепости, разыскивал героев войны, защитников Москвы и Сталинграда. И широко все это пропагандировал, вел интереснейшие поисковые программы на телевидении. До этого никто ничем подобным не занимался.

Труды Сергея Смирнова не прошли даром. 20-летие Победы было значимой датой. Страна, слишком занятая восстановлением после войны, наконец-то вспомнила о ее непосредственных участниках. И в частности, возник вопрос, почему Москва не значится среди городов-героев. Он был решен очень оперативно и без каких-либо проволочек.

Каждому – по указу

Накануне юбилея Победы, 8 мая 1965 года, президиум Верховного совета СССР утвердил Положение о высшей степени отличия – звании «Город-герой». Согласно этому документу, отличившемуся городу вручались орден Ленина и медаль «Золотая Звезда». В этот же день городом-героем стала не только Москва, но и Киев, а Брестская крепость получила звание «Крепость-герой». Тогда же 9 мая объявили выходным днем.
Председатель президиума ВС СССР Анастас Микоян в тот день подписал целую вереницу указов о награждениях – отдельно по каждому городу. «За выдающиеся заслуги перед Родиной, массовый героизм, мужество и стойкость, проявленные трудящимися столицы Союза Советских Социалистических Республик города Москвы в борьбе с немецко-фашистскими захватчиками, и в ознаменование 20‑летия Победы советского народа в Великой Оте­чественной войне 1941–1945 гг. присвоить городу Москве почетное звание «Город-герой» с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда», – гласил указ о столице.
Не была забыта и сталинская «четверка» – города получили госнаграды.

– В дальнейшем все последующие города-герои получали звания аналогичным образом, – продолжает Аркадий Никоноров. – Нельзя сказать, что для всех это было простым делом. Когда я работал в Министерстве обороны, через мои руки проходили дела Смоленска, Мурманска и Тулы. Как правило, присвоение городу звания героя было пожеланием общественных организаций, которое передавалось руководству страны через первых секретарей обкомов. От города требовался отчет о том, каких успехов он добился в народном хозяйстве, в бытовых вопросах, после чего туда отправлялась специальная комиссия. Она выясняла, как в действительности обстоят дела. После чего вопрос серьезно обсуждался в Минобороны и в ЦК партии. А уж после и выносилось решение на политбюро.

Битва длиной в 16 лет

Политбюро со своей стороны старалось приурочить появление нового города-героя к очередному юбилею Победы или значимого сражения. Решение это не всегда было положительным. Для Смоленска, заслужившего почетную награду в 1985-м, получить ее было, пожалуй, тяжелее прочих.

По воспоминаниям первого секретаря Смоленского обкома КПСС Ивана Клименко, и до его прихода на этот пост в 1969 году горожане не раз обращались к руководству страны по данному вопросу. Но безуспешно. Клименко же решил добиться желаемого во что бы то ни стало.

Он неоднократно напоминал Брежневу о присвоении звания, и наконец (дело было в конце 70-х) генсек изрек: «Политбюро приняло решение больше не рассматривать вопрос о присвоении звания «Город-герой». Однако вскоре выяснилась истинная причина отказа: первый секретарь Московского горкома КПСС Виктор Гришин настаивал, что бои на Смоленщине были лишь частью Московской битвы. Поэтому достаточно того, что Москва – город-герой. Клименко, несмотря на принципиальность Гришина, не сдавался и продолжал обивать пороги. Когда Тула добилась звания, несмотря на отказ политбюро, он вновь обратился к генсеку, и на этот раз тот дал добро. Казалось бы, вопрос решен, но дело все равно не двигалось. А потом Брежнев скончался. Обратившись уже к генсеку Черненко, глава Смоленского обкома вновь заручился поддержкой. Но вскоре генсек серьезно заболел. Клименко уже совсем отчаялся. Но тут выяснилось, что Черненко успел поручить его вопрос первому заму председателя президиума ВС СССР Василию Кузнецову. Тот и подписал долгожданный указ – добиваться его пришлось 16 лет.

кстати

Забытый город

Харьков, который еще называют украинским Сталинградом, немцы заняли в октябре 1941 года. Освобожден он был лишь с 4‑й попытки – в августе 1943 года. В захваченном городе обстановка была, пожалуй, хуже, чем в блокадном Ленинграде. Продуктов катастрофически не хватало. Зима 1941/42 года принесла несколько десятков тысяч голодных смертей. Но кроме голода, в городе свирепствовали фашисты. В первый же день своего появления они казнили 116 человек. Истреблением людей лично руководил рейхсфюрер СС Генрих Гиммлер, автор расовой доктрины. Если перед оккупацией в городе находилось 1,5 миллиона человек, то после осталось около 190 тысяч.

Харьков пострадал от войны сильнее всех городов Европы.Тем не менее он так и не стал городом-героем. По словам местных старожилов, это произошло по прихоти Сталина: тот считал позором Красной армии столь долгое освобождение. Но на самом деле ни Сталину, ни его преемникам правда о харьковских потерях выгодна не была. Только в январе – мае 1942 года под Харьковом, по разным оценкам, погибло от 350 тыс. до 1,5 млн человек. В мае 1942 года Сталин отправил маршалу Тимошенко телеграмму, в которой говорилось: «…Юго-Западный фронт не только проиграл... харьковскую операцию, но успел еще отдать противнику 18–20 дивизий… Если бы мы сообщили стране… о той катастрофе, которую пережил фронт... то я боюсь, что с вами поступили очень круто».