«Народные гуляния» в Москве грозят страшными последствиями

Более 10 человек были задержаны полицией в центре столицы в ночь на 20 мая, но народные гуляния в Москве все равно продолжаются. Причем, власть уже не говорит о растлевающей роли Госдепа — это уже не смешно. 

Новая версия происходящего: гуляющие — это, в основном, молодые люди, без внятных политических симпатий, которые бесятся с жиру. Но, как показывает практика, именно такие люди порой могут сделать то, что прежде казалось невероятным. Такое происходило, например, в 1968 году.

По данным ООН в 68-м революционные выступления молодежи, в первую очередь учащейся, произошли более чем в 50 странах. Массовые волнения в Токио, студенческие забастовки в Италии, столкновения с полицией в Западном Берлине. В Чикаго объявлено чрезвычайное положение, в город вводится национальная гвардия и армейские части. Во время «наведения порядка» в Мехико убито 50 студентов. А во Франции студенческие беспорядки сумели вызвать общенациональную забастовку трудящихся и в конце концов привели к отставке самого генерала де Голля. Позднее, то, что произошло в Париже, историки и политики нарекут «Красным маем», но для тех, кто в 1968 сражался на баррикадах, он навсегда останется «Черным».

«Черный май проронил над Парижем слезу…
Вы, волчата, впивайтесь клыками!
Вас хотят перебить на углу этих улиц.
Здесь, на углу этих улиц,
Вы узнали об умершем боге,
О больном государстве и о том,
Что попросту гол наш король.
На углу этих улиц
В едком дыме гранат побеждает булыжник.
На углу этих улиц
Дети мертвого мира, мы строим свои баррикады!»

И они строили; черт побери, как они строили. Небольшая улица Гей-Люссак в Латинском квартале за одну ночь превратилась в арену ожесточенных баталий. Власть тогда буквально валялась на мостовой.

Как и в сегодняшней России, тогда у парижан тоже не было ни общепризныных лидеров, ни внятных требования. Главный упор новые левые (во Франции - «гошисты») делали не на идеологию, а на практику, поэтому включали в себя как представителей различных ультралевых партий троцкистского и маоистского толка, так и сторонников безгосударственного социализма. И тех, и других объединяло общее неприятие Системы и готовность к радикальным действиям.

Это российские студенты привыкли, что их вузы находятся под охраной. Для Франции это было в новинку. Тотчас по всей Сорбонне, а в тот момент там обучалось 30 тысяч человек, раздался клич: «Наших бьют!» - и буйная студенческая братия вывалила на улицу. Погода была хорошая, время шло к вечеру, так что учиться совсем не хотелось, да и какая тут учеба, когда весь двор умощен булыжником... В результате первого тесного общения студентов с полицией было схвачено более 500 человек, несколько сот - ранено. А как все безобидно начиналось! Это были не Чистые пруды и даже не Болотная.

Если нынешние московские гуляния глубинка поддержала слабовато, то Франция - дело иное. Все сразу стали что-то объявлять. Ректор Рош объявил о закрытии Сорбонны, профсоюзы студентов и преподавателей объявили забастовку, а правительство в свою очередь объявило о том, что контролирует ситуацию. Не тут-то было. Лишенные своих арестованных лидеров студенты самоорганизовались и проявили бешенную активность: тысячи листовок и газет, ежедневные демонстрации протеста, агитация среди молодых рабочих, множество граффити на стенах... Волнения охватили все университетские центры страны (Тулуза, Страсбург, Нант, Лион). Последовало запрещение демонстраций, и тут же забастовку университетов подхватила средняя школа; предоставленные сами себе лицеисты не замедлили присоединится к своим старшим братьям.

Власти не могли понять одного - почему? Почему эти юные наглецы, несмотря на дубинки и слезоточивый газ, выходят на улицы. Ведь далеко не все они из бедных семей, и далеко не все недоедают. На баррикады безо всякого вроде бы повода шли даже отпрыски министров.

Когда подобное стало происходить в Италии радикальный кинорежиссер Пазолини резко заявил о своей солидарности с полицией. Полицейские были для него детьми рабочих, тогда как студенты - детьми буржуев. Если бы все было так просто. Молодые люди просто не желали расти в «обществе потребления», где высшее счастье - быть сытой тупой свиньей.

В конце концов, Париж был окружен танками. Жаркий май превратился в душное лето. Студенты, подуставшие от ежедневных физических упражнений, потянулись в аудитории и к морю, на юг. Позднее некоторые из них даже сделали блестящую политическую и финансовую карьеру. Отсутствие идеологии - тоже идеология (в конце концов даже нынешняя российская ФНПР как бы стоит «вне политики»). Карнавал бескровной Революции подошел к концу - финита ля комедиа. Режи Дебре, соратник Че Гевары, томящийся в то время в боливийских застенках, позднее, уже находясь на посту советника президента Миттерана, писал: «Во время майских событий студенты сохранили свои руки чистыми, настолько чистыми, что их можно отрезать». Карнавал вызвал к жизни Майскую Революцию, он же ее и погубил.

На выборах с огромным преимуществом победили сторонники Пятой Республики. А через год де Голль... подал в отставку, он был старым президентом в новой стране. В 1968-м гулявшие по Парижу проиграли, но только формально. Франция с тех пор стала иной: и недавний проезд новоизбранного президента Олланда, пропускавшего во время своей инаугурации на зебре пешеходов, тому пример...