Андрей Мерзликин: У некоторых живых загробная жизнь наступила давно

В интервью Sobesednik.ru Андрей Мерзликин высказался о нынешней молодежи и объяснил, почему ему не трудно с 4 детьми

Фото: Андрей Мерзликин // Наталья Логинова / Global Look Press

В интервью Sobesednik.ru Андрей Мерзликин высказался о нынешней молодежи и объяснил, почему ему не трудно с 4 детьми.

В первой части интервью Андрей Мерзликин рассказал Дмитрию Быкову, как попал в актерскую профессию и о чем самом деле легендарный фильм «Бумер». Кроме того, артист объяснил, почему в последнее время совсем мало снимается.

– Андрей, в 90-х героем эпохи был бандит, а потом кто?

– А потом десять лет героя не было. А кто? Не чиновник же? Вообще не было такого типа, про которого интересно было бы снимать нового «Героя нашего времени». А сейчас появился.

– Кто же?

– Те, кому 17–18. Я их увидел неожиданно – они не только смотрят наше кино, но остаются поспорить.

[:image:]

– Вот я два года уверяю всех, что пришло гениальное поколение, – не хотят верить.

– Пришло, непонятно только, откуда взялось. Потому что в остальном сейчас, конечно, озлобленность дикая, и вполне понятно, почему. Человеческая внутренняя жизнь – она в принципе как велосипед: если не едет, то падает. Когда нет осознанного движения куда-то, ориентира – общего на худой конец, хотя лучше бы личного, – человек начинает зарастать зверством, как сад сорняками. И вдруг на этом фоне – когда Ошпаренных уже не десятая часть, а добрая половина – появляются совершенно новые люди. Спокойные. Умные. Знают, чего хотят. Вот про такого сейчас снять... В принципе «Зеленая карета» – как раз про такого. Не про режиссера Раевского, которого играю я, а про сына, который гибнет.

– А не интересно вам было бы про такого, знаете, пропагандиста или чиновника, который все понимает и врет?

– Необыкновенно интересно. Да, это грандиозный был бы типаж. Причем он не мучается – нет, мучиться неинтересно, – он наслаждается! Все сознает – и наслаждается. И ничего ему не делается. На внешнем уровне. А внутри все выгорает.

«25 лет исповедей – скука»

– Я еще очень запомнил у вас «Качели»: вот, по-моему, где действительно трагедия. И «Дом на обочине».

– «Дом» не совсем получился у меня. Антон Сиверс очень хороший режиссер, но он подумал, что во второй раз можно сделать с теми же людьми такую же нервную картину. А Миронова не смогла играть. Я хотел повторить нерв предыдущего фильма, но не нашел его. Вот «Качели» – это я люблю, чуть ли даже не больше всего. Потому что там получилось, как мучают друг друга два человека, глупых отчасти, но любящих друг друга. Сами себя не понимают. А если всерьез посмотреть, то кто со стороны не дурак? Возьмите любые свои отношения, посмотрите извне – ну совершенно же люди не умеют жить вместе! Вот «Качели» про это. И там мне герой нравится, и Маша там, конечно...

[:image:]

– Зачем вам «падре» – собственный духовник?

– «Падре» его Рурк назвал, он католик. Да, у меня есть духовник. Можно без него, но это – как к Олимпиаде готовиться без тренера. Некоторые готовятся, но у них не получается. Изнутри никогда не понятно, где у тебя слабость. Ты гордишься хуком, а со стороны видно, что у тебя слабый апперкот. Духовник – такой тренер. Его Алёша Шевченко, отличный артист, привел к нам в Театр Джигарханяна, и меня поразило, как этот священник, отец Алексей, разбирает спектакль. С совершенно человеческой, психологической точки зрения. А потом понял: это потому, что ему актерское неважно вообще. Он слушает исповеди – кто же лучше священника разберется в людях? И я потом его об этом спросил: каково слушать столько исповедей? Ведь он отметил 25 лет служения: это сколько их наберется в неделю, в год? И он ответил: довольно однообразно. Люди боятся испугать, шокировать батюшку, не осознавая, что даже в таком, казалось бы, простом деле, как грехопадение, человек ничего не может нового выдумать! В общем, я использую его опыт и учусь на чужих ошибках.

[:image:]

«Дело не в экономике, а в засилье живых мертвецов»

– У вас только что родился четвертый ребенок, поздравляю. Вы его назвали уже?

– Пока нет.

– Почему столько? Согласитесь, случай нечастый.

– А это ведь не планируешь. Первые двое родились просто сами, от радости нашей встречи. Мы с Аней в самом деле очень друг другу радуемся, ну и как-то на этой волне... Аня все делает легко. Она веселая. Не знаю, может, это потому, что она психолог, но умеет не напрягаться. И потом, трудности с детьми сильно преувеличиваются. Трудно с одним, легче с двумя, а с тремя совсем легко, потому что они начинают заниматься друг другом. Тем более старший у меня пацан, он организует девчонок, они слушаются... И на секции всех водишь в общем в одно и то же место... Я же никого не воспитываю прицельно. Для воспитания, по-моему, нужно, чтобы в доме было хорошо, ну и достаточно. Чтобы все время были люди. Мне в этом смысле повезло, у меня сосед Лёша Кортнев, наши дети вместе в школу ходят. Ну и следить за собой в смысле выражений – а какое еще воспитание? У меня отец работал в Монтажспецстрое. Там теперь «Вимм-Билль-Данн», а Монтажспецстрой никому не нужен. Вот он, пока работал, в принципе не мог взять не то что лишнюю копейку – вообще ничего с работы не взял за всю жизнь. Надо еще как-то воспитывать, лекции читать?

[:image:]

– Андрей, а в загробную жизнь вы верите?

– Понимаете, вот басня – она вообще взрослый жанр. Потому что ребенок читает про ворону и лисицу и понимает, что лисицы не разговаривают. Он это воспринимает как сказку, и мораль ускользает. Христос говорил притчами, весь Новый Завет написан иносказаниями – зачем впадать в буквализм? У многих, у очень многих загробная жизнь наступила уже сейчас. Они не заметили просто. И этим засильем живых мертвецов объясняются проблемы, которые многие почему-то связывают с экономикой.

[:wsame:][:wsame:]

Поделиться статьей
Рейтинг@Mail.ru Яндекс.Метрика