Новый вице-президент Роснефти журналист Михаил Леонтьев: Навальный назвал меня алкоголиком; в России если оппоненты кого-то обзывают алкоголиком – значит, он святой
Одна из немногочисленных новостей января, которая, впрочем, прогремела бы и на более шумном фоне: журналист и политолог Михаил Леонтьев стал директором пиар-отдела Роснефти в ранге вице-президента. Первое свое интервью в этой должности в первый рабочий день он дал нам
Одна из немногочисленных новостей января, которая, впрочем, прогремела бы и на более шумном фоне: журналист и политолог Михаил Леонтьев стал директором пиар-отдела Роснефти в ранге вице-президента (подробности в материале Появилась информация о том, чем будет заниматься журналист Михаил Леонтьев в Роснефти). Первое свое интервью в этой должности в первый рабочий день он дал нам.
– Постарайся аккуратнее. Времени править у меня не будет. Я вхожу в должность, мне звонят ежеминутно. В стишках ты умеешь выражаться, что называется, на грани, а в прозе – не знаю. Значит, он прочел стишки (читайте здесь).
– От этого вопроса никуда не уйти: почему, по-твоему, тебя позвали в Роснефть на вице-президентскую должность? Кто принял это решение? Это благодарность, синекура, поощрение за труды?
– Позвал Игорь Иванович Сечин, это его личная идея. Для меня, мягко говоря, неожиданная и довольно странная. Насчет благодарности и синекуры – я надеялся, что хоть ты-то меня не будешь поздравлять. Ни фига себе синекура! Сотая доля процента капитализации Роснефти – это цифры с шестью нулями. Неосторожное слово, утечка, вброс – это землетрясение на рынке. Кстати, если бы там не было хорошей работающей команды – мой приход туда был бы вообще невозможен. В том-то и дело, что там всё в порядке. Передача дел исключительно дружественная.
– Зачем же тебя позвали, если все хорошо?
– Наверное, есть желание насытить эту работу некими новыми смыслами.
– Так, может, Игорь Иванович видит себя преемником и нуждается в программе?
– У меня нет политических задач. Роснефть – публичная компания мирового уровня. Позволь мне мои политические идеи все-таки сохранить отдельно от компании, если уж их некуда деть... Сечин – человек команды Путина. Может быть, самый командный. Это, по-моему, очевидно для всех.
– Ты часто ссылаешься на своих единомышленников: кто это? Я имею в виду верхние этажи власти.
– Что думают про себя верхние этажи – могу только догадываться. Внешне это компромисс. Между смыслом и бессмыслицей, между защитой суверенитета и политкорректной мимикрией, между добром и злом в конечном счете. Кстати, я Игоря Ивановича во многом считаю своим единомышленником, во всяком случае в экономической политике. Вот, кстати, Валерий Фадеев и «экспертовцы»: у нас есть существенные позиционные расхождения. Но в том, что касается макроэкономической политики, мы абсолютные единомышленники. Тут единомышленники все, кто хоть что-то учил по экономике, вне зависимости от любой идеологии.
– Ты категорически не веришь в российскую оппозицию?
– Русская либеральная оппозиция – это всегда, к сожалению, не идеология, не набор принципов, а геополитическая ориентация. При этом я абсолютно уверен: все, чего хочет оппозиция, все ее понимание реальных вызовов и проблем, никакого отношения к действительности не имеет.
– А что имеет? Какие вызовы видишь лично ты?
– Ты читал доклад McKinsey & Company относительно главных тенденций XXI века? Речь о ближайших 15–20 годах. Называется Disruptive technologies – разрушающие, ломающие технологии. Тотальная роботизация, 3D-принтеры, доступная дешевая энергетика. То есть информация, энергия, технология доступны кому угодно в любой точке. При этом люди, трудящиеся, в массе своей не нужны. Нужны только те, кто способен генерировать новые знания и умения. Это значит одно: тот, кто может сконцентрировать капитал и эти новые умения – а это одно и то же, – получает все. А все остальные идут лесом. Причем очень хреновым лесом. Я не хочу, чтобы Россия пошла в этот лес.
– Прости, я не могу об этом не спросить. Тебе, вероятно, придется окончательно бросить пить на этой работе...
– Я не пью на работе. Когда я начинал в «Независимой», там просто некогда было пить, а к ночи, помнится, водку можно было достать только у таксистов... а уже лень... Мне сказали, что Навальный назвал меня алкоголиком: в нашей стране, я думаю, если оппоненты кого-то обзывают алкоголиком – значит, он святой. Что, ничего больше на меня нет? А вообще у меня идеальный метаболизм: я очень быстро восстанавливаюсь, и у меня никогда в жизни не было похмелья. Люди, которые меня знают, могут это подтвердить. У меня всегда был очень жесткий график, я сроду не нарушил ни одного обязательства – не то бы меня давно перестали терпеть. Вспомни: когда Володя Машиц ушел из правительства Черномырдина, «Коммерсант» обвинил его в том, что его выгнали за пьянство. Он очень смеялся. Из этого правительства – за пьянство?! Столько человек выпить не может!
Полную версию интервью читайте в свежем номере газеты «Собеседник».
Читайте также:
