Дмитрий Быков: Национализм или позднепутинский патриотизм

После побоища в Петербурге – 22 августа местные фанаты схлестнулись там с северокавказскими, приехавшими поддержать «Анжи» – многие спорят: действительно ли межнациональные трения выплеснулись на улицы или на этот раз обойдется?

Они выплеснулись на улицы не вчера. Уже после Манежки, случившейся как-никак два года назад, ясно было, что слишком долгое пренебрежение нормальной национальной политикой приведет к столкновениям, а если еще и держать этот козырь про запас, тайно пестуя крайних националистов в качестве пугалки для интеллигенции, события выйдут из-под контроля очень быстро.

Ни для кого не тайна, что сообщества фанатов и нацистов в значительной степени пересекаются; что нацистское подполье действует активно и безнаказанно, а преследуют его весьма избирательно; что «Наши» не просто заигрывали с фанатами – активистов из фанатских и радикальных националистических группировок видели и даже фотографировали на «нашистских» мероприятиях. Добавьте к этому инцидент в Сагре, который стали расследовать лишь после того, как Евгений Ройзман привлек к нему внимание всей страны (не будем сейчас обсуждать Ройзмана – речь о том, что изначально в Сагре демонстрировали удивительную предвзятость).

Если одной рукой растить нациков, а другой брать взятки у диаспор, рано или поздно на улицах начнутся побоища. Между гастарбайтерами и скинхедами, между российскими и кавказскими фанатами, между любыми до предела озлобленными группировками, которых в избытке плодит сумеречная путинская Россия, все более замкнутая, все более взрывоопасная.

И что теперь делать?

Ничего.

То есть в самом деле ничего, потому что бывают ситуации, когда – поздно. Национальной политики в России не было – был прикорм идейно и классово близких из числа наиболее отмороженных, разные формы откупа и подкупа, заигрывание с диаспорами и скинами. Было поощрение всякого рода ксенофобской риторики и тайная – хотя вполне явная – поддержка «казачьих патрулей» и «православных дружин». И Владимир Путин, озаботившийся сегодня национальной политикой и даже реабилитировавший понятие «советский народ», заговорил обо всем этом лет на двенадцать позже, чем следовало.

А теперь – в полном соответствии с цитатой из Бориса Стругацкого: «Ваша болезнь, к сожалению, миновала свою терапевтическую стадию. Из терапевтической она перешла теперь в стадию хирургическую».

Что делать в этой новой стадии,  сказать трудно. Жестоко и показательно наказывать за любые проявления национализма? Но как определить грань, где национализм, а где новый позднепутинский патриотизм? И национализм ведь – не педофилия, это зло реальное, а не выдуманное для отвлечения. Начнешь всерьез разбираться – наткнешься на сопротивление. Впрочем, Россия много раз с этим сталкивалась: растят власти гомункулуса для устрашения, а он в решающий момент, почуяв слабину, шасть из колбы…

Сорняки растут не там, где их сеют. Их сеять не надо. Они вольготно себя чувствуют там, где вытаптывают культурные растения или вытесняют их на болотные площади.