Дмитрий Быков: 100 дней Владимира Путина – раздача долгов из абсолютного тупика
Новый Путин – абсолютный заложник ситуации: завинчивание гаек в рамках сюжета «возвращение отца» было предсказуемо, да и предсказано. Это не его воля, а закон сюжета. Своей воли у него нет давно – нельзя ведь одновременно опираться на народ, зависеть от его любви и при этом глубоко, по-чекистски презирать его.
Все кругом отмечают 100 дней Владимира Путина. Как справедливо предположил Глеб Павловский, 100 дней Бонапарта (20 марта – 22 июня 1815 г.) выглядели содержательней. Аналогия, впрочем, не только количественная: Бонапарту во время 100 дней особенно нечего было делать. Он с нечеловеческим трудом и риском вернулся в Париж, чтобы два месяца спустя проиграть седьмой коалиции, а потом сдаться англичанам. Очевидно, что это был уже не тот Бонапарт: у него не было новой программы, от него ждали возвращения былой славы, а слава эта осталась, увы, на поле Бородино и на берегах Березины.
«Любить умеют только мертвых»
Владимир Путин вернулся в Кремль с меньшими затратами и почти без риска. От него ждут если не былой славы (ее и не было), то по крайней мере былой тучности, стабильности, внезапного нефтяного благополучия. Но позади у него то же, что и у Наполеона, при всем несходстве масштаба этих фигур: формально ведь Наполеон победил при Бородино. В Москву вошел, Кутузова оттеснил, потери французов были меньше. Просто на него, как пишет Толстой, была наложена рука сильнейшего духом противника. Это и есть перелом.
На Владимира Путина, невзирая на все глупости и провалы российской оппозиции, наложена рука сильнейшего духом оппонента – народа, которому он надоел; и никакие рейтинги, реальные или нарисованные, не исправят этой ситуации. Мы знаем – и Путин знает, – что народ России меняет свои взгляды стремительно, поддержка его ненадежна, «они любить умеют только мертвых».
В свои 100 дней Владимир Путин предпочел опираться именно на ту часть населения, которая легче всего предает. А люди, у которых есть убеждения, то есть те, за чей счет обычно и развивается страна, его как-то не очень жалуют, что левые, что правые.
Взлет Холманских
Что сделал Путин за 100 дней? Не станем вслед за «Газетой.Ру» перечислять антидемократические законы, ужесточение правил для любой оппозиционной деятельности, приравнивание НКО к иностранным агентам и т.д. – все это было, было.
Достаточно сказать, что 100 дней прошли под знаком раздачи долгов, причем не только наказаний, но и поощрений.
Поощрен был, в частности, Игорь Холманских – взлетел в кресло президентского полпреда. Не остался без театра Кирилл Серебренников (постановщик «Околоноля»). Фактически прощен Юрий Лужков и члены его семьи (он с самого начала не скрывал, что Медведева не любит, а Путина по-прежнему уважает). Дезавуированы почти все инициативы Дмитрия Медведева, который тоже отмечает свои 100 дней на премьерском посту – и они уж вовсе ничем не отмечены, кроме нескольких встреч с Открытым правительством.
В Россию – с осторожностью
Главная примета нового Путина – отсутствие повестки, кроме этой самой расплаты с долгами. То есть его наиболее громкая и содержательная речь за это время – выступление на Петербургском экономическом форуме – решительно ничем не подкреплена. Он может сколько угодно обещать безопасность и открытость – в отсутствие независимых судов все это пустой звук. Инвесторы у России будут, но это будут небрезгливые и бесстрашные инвесторы. Те, кто заботится о репутации, смотрят на Россию с осторожностью. Несколько резонансных процессов – прежде всего дело Pussy Riot и Расула Мирзаева – показали, что принять объективное решение суд неспособен, а что продиктовать – власть не знает и сама. Все проблемы и противоречия путинской России не только не разрешены, но загнаны в тупик – все меньше шансов, что эти узлы развяжутся, все больше опасений, что их придется рубить.
Заложник ситуации
Новый Путин – абсолютный заложник ситуации: завинчивание гаек в рамках сюжета «возвращение отца» было предсказуемо, да и предсказано. Это не его воля, а закон сюжета. Своей воли у него нет давно – нельзя ведь одновременно опираться на народ, зависеть от его любви и при этом глубоко, по-чекистски презирать его. Обидней всего, что новый срок Владимира Путина – такая же отсрочка от жизни, какой для многих родителей становится высшее образование детей.
Пусть еще поучатся, прежде чем жить. Все в России понимают: что-то делать придется. Чем дольше у власти будет Путин – фигура стабилизирующая, но для развития никак не годящаяся, с недостаточным во всех отношениях багажом, – тем травматичнее будут эти неизбежные перемены. Путин блокирует все возможности для поступательного движения, но не знает, что противопоставить ему. Пока главное содержание его правления – борьба. Но это борьба не с оппозицией – отсюда и злость, – а с ходом вещей, со временем, если угодно. А в этой борьбе ни ФСБ, ни Следственный комитет, ни прикормленные сторонники помочь не в состоянии.
У Наполеона хватило ума сдаться Англии. Но вот беда: что-то мы и Англию не особенно интересуем.
Социология
Исторический минимум
По данным «Левада-центра», рейтинг Путина на данный момент приблизился к историческому минимуму.
Хорошо относятся к президенту меньше половины россиян – 48%, а откровенно не нравится он 25% (в мае это соотношение было 60% к 21%).
Действия Путина поддерживают 52% (в первые два срока было 60–65% и 77% в конце второго срока).
Доля недовольных поднялась с 10% в 2008 году до 24% на сегодняшний день.
