Инга Оболдина: Я человек азартный

В сериале «Супруги», что сейчас идет по НТВ, Инга Оболдина играет адвоката с незадавшейся семейной жизнью. Что касается личного счастья актрисы, то оно долгое время являло собой редкий для ее среды пример стабильности. Со своим мужем режиссером Гарольдом Стрелковым они познакомились еще в Челябинском институте культуры, где оба учились. Вместе перебрались в Москву, сначала поступили в разные вузы, но потом, чтобы не разлучаться, заново поступили в ГИТИС на курс к Петру Фоменко. После окончания учебы создали свой театр, который успешно развивался. Их «Сахалинская жена», например, была одним из самых модных московских спектаклей. Прожив вместе около 15 лет, некоторое время назад пара развелась. Сейчас Гарольд Стрелков – главный режиссер санкт-петербургского Театра им. Ленсовета.

Последняя премьера стоит особняком, потому что главной роли в кино, в отличие от театра, у этой яркой, самобытной актрисы прежде не было. Да и сам фильм стоит особняком в родном кинематографе – светлый, лиричный и наивный, он снят в духе забытого советского лубка. «Это абсолютно шукшинская картина», – сказала после премьеры Лидия Федосеева-Шукшина. Прокатившись по кинофестивалям, картина взяла несколько призов, в том числе и за главную женскую роль.

О кино

– Я знаю, что актерские гонорары за фильм «Голубка» были чисто символическими, тем не менее играть в нем никто не отказался. Вас лично что подкупило – история?
– Да, мне очень понравился сценарий, так что долго не думала, соглашаться на роль или нет. Хотя и было немного волнительно, ведь мы играли не вымышленных героев, у меня такое впервые. Эта пара, которую мы с Сашей Коршуновым играли – казанские художник Геннадий Архиреев и писательница и журналист Светлана Колина, – реально существующие люди, друзья режиссера картины Сергея Ольденбурга-Свинцова, они приходили к нам на съемочную площадку. Света и Гена – невероятные люди, люди настоящей правды. Жаль, что Гена не дожил до премьеры.

– А что это за категория людей – настоящей правды?
– Ну, они совсем не учитывают коммуникативные вещи – никакие. Например, не улыбаются тогда, когда им неприятно, могут закрыть дверь перед человеком, который им не нравится. То есть считаются не с правилами поведения, а с честностью своих ощущений. Поддерживают разговор только с теми, с кем действительно хотят говорить. Это уникально, таких людей очень мало, потому что так жить тяжело и сложно. Ты можешь, например, лишиться работы. Но их это не волновало.

– Почему, по-вашему, у нас последнее время что ни фильм – то о провинции: «Путешествие с домашними животными», «Простые вещи», «Юрьев день», «Дикое поле», из последних – «Бубен, барабан»? В Москве чувства ненастоящие?
– В Москве один журнальный глянец. Все здания затянуты рекламой, внутри – сплошной евроремонт, неба не видно, жизни – тоже. Здесь если и снимать, то «Обитаемый остров», потому что всё глянцевое. И отношения между людьми глянцевые. В Москве всё условно. А в провинции всё честнее. Поэтому и едут туда снимать. И зритель такому кино верит больше.

О себе

– Вы когда учились в школе в своем Кыштыме, организовали тимуровскую команду и ходили по дворам помогать бабушкам. Как я понимаю, человек вы по натуре деятельный?
– Деятельный и азартный. Поэтому и в казино ни разу не была – боюсь проиграться в прах.

– Мнение людей о вас расходится с вашими собственными представлениями о себе? Часто приходится сталкиваться с непониманием ваших эмоций?
– Поскольку я человек открытый, некоторые считают, что это наигранно. Но наигранность может быть пять, десять минут, полчаса. Но если я такая всю жизнь, то какая же тут наигранность?
Так же как про Ренату Литвинову говорят, что ее образ придумал какой-то там пиарщик. Ну тогда, значит, она гениальная актриса, если столько лет удачно его играет! На самом деле Рената и в быту ровно такая, как в кино или на сцене. Мы вместе работали на двух фильмах – «Небо. Самолет. Девушка» и «Мне не больно». Мне она очень нравится своей самобытностью. И я обожаю ее сценарии – любую бытовую ситуацию она выводит на уровень метафоры. Рената – художник.

– Без чего вы не могли бы обходиться – без кино или без театра?
– Я не вхожу в театры-олигархи, где надо годами ждать роли, стоя в очереди и не ропща. При этом за все отвечаю сама. Как, например, здесь, в спектакле «Парикмахерша» театра «Практика». (Мы встретились в театре «Практика». – Авт.) Но жить только театром или только кино лично мне было бы скучно и пресно.

О других

– Расскажите про загадочного Алексея Балабанова. Он такой же сфинкс в кино, как Пелевин в литературе. Как вам с ним работалось на фильме «Мне не больно»?
– Работалось замечательно. Он бывает, конечно, разным на площадке, как и все мы, – и деспотичным, и слабым, но точно знает, чего хочет. Я говорила: «Леш, может, еще как-нибудь попробовать?» «А зачем? Было все, что нужно». То есть всю историю он заранее уже видит в голове. Да вообще Балабанов уникальный, рассказать его нельзя. В нем намешано всего – и негативного, и прекрасного, и трогательного. Как-то позвонил мне в три часа ночи, попросил телефон Сергея Безрукова. «Я, – говорит, – только что впервые посмотрел сериал «Есенин», хочу сказать ему, что он большой молодчина». «Леша, ну там же много вопросов!» – «Да бог с ними, с вопросами, молодчина – и всё». Вот это Балабанов, понимаете? Ему плевать, есть ли там вопросы.

– Несмотря на состоявшуюся карьеру в театре и кино, награды, в вас совсем нет того, что называется звездной болезнью. Откуда она, по-вашему, берется?
– Ну, на самом деле актеры едят себя постоянно. Даже если они гордо выходят на сцену и получают премии, все равно переживают. Тебя могут хвалить, петь дифирамбы, ты можешь быть признан зрителями, но сам-то ты видишь, что до совершенства, до того, что ты хотел, далеко. Не знаю хороших актеров, кто был бы в себе уверен. Просто кто-то лучше защищен. Да и что понимать под звездной болезнью, если уж на то пошло? Нет желания разговаривать с журналистами? Так у меня его тоже нет. К тому же в основном их что интересует – личная жизнь, своды-разводы, какую марку одежды ты предпочитаешь….

– А кстати, какую марку одежды вы предпочитаете?
– «Гуччи» предпочитаю.