Александр Олешко: Через 4 месяца наступил ад, и все стало разрушаться на глазах

Актер и телеведущий Александр Олешко – настоящий любимец публики. Когда он на сцене или на экране, то заряжает позитивом. А вот сейчас, подкрепляясь в любимом ресторане (куда и мы напросились) пельменями, явно утомлен. Но, как говорит, счастлив

– Я всегда хотел много работать и всегда много работал, – делится Александр. – Бесконечная усталость – счастье.

Вчера после «Мадемуазель Нитуш» еле дополз домой. Иду ковыляю, нога болит, но такой счастли-и-ивый от того, что сделал в спектакле!.. Скоро 10 лет, как играю его в Театре им. Вахтангова. Время пролетело как один день.

Меня недавно один человек спросил: «А чего ты все время вкалываешь-то как лошадь? Уже купи себе какую-нибудь недвижимость за границей, уезжай туда на полгода, отдыхай. Кому ты что доказываешь?» А я в общем никому ничего уже давно не доказываю. Просто хочу честно работать для людей. Чтобы всё, что я могу (а я очень много могу), ушло к зрителям, сделало их жизнь чуть лучше. В мою искренность, кстати, мало кто верит. Все начинают думать, что это какая-то пафосная придуманная история. Но это уже проблема тех, кто так говорит.

Честный пирожок

Детство оставило в моем сознании образы, ощущения, к которым постоянно возвращаюсь. Например, запах пирожков, стоивших 10 копеек. Их продавали на переменке в первом классе. До сих пор ищу такой пирожок и не могу найти. Понятно, что и не найду. С таким же количеством вкусного мяса... Честный такой пирожок!

Счастье – это мамины обеды и ужины. Правда, без первого и когда не заставляют есть. Огромная кружка черного, обязательно сладкого чая и мелко накрошенные туда соленые хлебные палочки – это вообще обалденное счастье!

Ни один ресторан мира не предложит мне такой завтрак. Бабушка, которая всюду за тобой следует и носит в литровой банке гречневую кашу с молоком. Где ни присядешь – там непременно оказывается бабушка с банкой. Ты еще говоришь: «Бабушка, не надо!» А когда съедаешь, думаешь: «Как вкусно!» Но надо же продолжать политику отказа, и делаешь вид, что каша тебе не понравилась... Счастье – вечера, когда ты рисуешь. Огромный ватман, кисточка, гуашь, много-много рисунков, которые целы по сей день. Всё мечтаю их оформить в рамочку и повесить дома. Но, наверное, в какой-то закрытой комнате, чтобы не подумали, что я сошел с ума.

Счастье, когда оказываешься за кулисами. Сначала видишь одну сторону, парадную – с блестками, музыкой, оркестром. А потом другую – с по´том, слезами и рваным занавесом с обратной стороны. Вот это сочетание труда и праздника и есть счастье.

Не терять себя

Дорога в Москву – сумасшедшее счастье. Хотя не могу сказать, что она оказалась такой, какой я видел ее в своих мыслях, фантазиях... Но я же шел к осуществлению мечты. А это – приближение к цели – самое сладкое, самое удивительное, самое волшебное. Даже не само достижение цели, а вот это приближение. Это как в любви – предощущение, что сейчас что-то такое будет...

Знакомство с Москвой – тоже счастье. Когда многие студенты шли искать бутылку, чтобы расслабиться или просто покутить, я выходил на разных станциях метро и гулял вокруг, изучая, где какие улицы, памятники, чтобы ориентироваться... Другое дело, что через 4 месяца после начала моей учебы наступил ад: распался Советский Союз. Все стало разрушаться на глазах. Это такая печаль... И дело не в заветах Ильича и не в светлом коммунистическом будущем – ушло ощущение причастности к могущественной, огромной стране. Я это до сих пор переживаю... Наверное, в это тоже никто не поверит. Как-то ко мне после программы «Достояние республики» подошел за кулисами один мужчина: «Слушай, а кто тебе придумал, что ты добрый? Кто этот продюсер?» Я удивляюсь: «Какой продюсер?» «Ну вот эта фишка, что ты добрый, что защищаешь советское прошлое... Это круто, это работает! Кто это придумал?» Можете себе представить, в какой матрице живут люди? И ведь таких сейчас большинство. Все изувечено, перевернуто с ног на голову.

Главное, чему я научился в училище – работать самостоятельно. Меня брось куда-нибудь, я тут же могу сориентироваться на местности, принять заданную форму, но не растворюсь, не потеряю себя. Кто-то выделяет среди моих работ Петю Яблокова из «Турецкого гамбита». Дети в восторге от Аллигатора из «Папиных дочек». Другим нравится пародия на Ренату Литвинову в «Большой разнице»... При этом я не опошляю себя, не опускаю, не разрушаю. И это тоже счастье.

Диалог с Никулиным

Когда мне бывает особенно трудно, я соотношу свои ощущения с тем, что бы сказали, как бы поступили, окажись в подобной ситуации, два дорогих мне человека – Любовь Орлова и Юрий Никулин. Это те люди, после которых, помимо их творческого наследия, осталось огромное количество света. Мне понятно, как, зачем они жили. И у меня с ними настроен очень интересный диалог.

Когда впервые оказался в квартире Никулина, у меня прямо мурашки по коже побежали. Я писал ему в детстве письма и в самом счастливом сне не мог представить, что окажусь у него дома. Неоднократно сидел за тем столом, где он раскладывал пасьянс, в кресле, где он отдыхал... Более чем скромная квартира и великий человек – это сочетание потрясло до глубины души. Если бы вы вошли в кабинет Юрия Владимировича, то увидели бы висящие в один ряд военные медали, в конце – самая большая, серебряная. Я спросил Максима Никулина, какую награду отец выделял для себя. Оказалось, ту, последнюю. Происхождение ее таково: пожилые, уже не работающие артисты цирка сплавили собственные вещи (у кого что было – ложка, крестик, подстаканник) в эту медаль и выгравировали надпись «За доброту». Человеку, который врет, никогда в жизни не сделали бы такой медали. Ему бы, может, яхту подарили как взятку или еще что...

Фильм с Гришаевой получился

Я живу в не совсем уютное для себя время. Если бы я со своими ощущениями, лицом, психофизикой жил в 60-е, 70-е, моя жизнь была бы насыщена другими работами. Большая часть того, что предлагают мне в театре и кино, пугает и отвращает. А то, что бы я хотел играть, режиссеры дать не могут (или не хотят) из-за своих предубеждений. Их отталкивает от меня мой телевизионный опыт. Могу об этом только сожалеть.

Тем не менее мне очень понравилось, что у нас получилось с Нонной Гришаевой в фильме «Мужчина с гарантией». Это не претендующее на глубинный разбор, но очень доброе, тонкое кино. С годами человек обрастает наработанными ходами – и они у нас с Нонной есть. А тут была задача, чтобы люди, которых все знают, были неузнаваемы. Благодаря режиссеру Артему Аксененко это получилось...

В этом году у меня было две работы, принесшие огромную радость. Я сыграл доктора Яздовского в фильме Юрия Кары, у которого всегда мечтал сняться. Мой герой готовил вместе с Королевым к полету в космос животных, а потом и самого Юрия Гагарина. Второй проект – телешоу «Один в один!» («Первый канал»), где мне позволили роскошь самому придумывать подводки, не пользоваться сценарием, не приезжать на репетиции. Я точно так же, как зрители и жюри, видел номера впервые... И вдруг началось: «Открытие года!» Мне стали звонить: «Оказывается, ты такой ведущий!» Мне кажется, что если по этому принципу – способность работать живьем – проверить ведущих на нашем ТВ, то многие бы отсеялись, а другие, наоборот, открылись... Если бы вы спросили, что я буду загадывать под Новый год, я бы честно ответил: чтобы в 2014-м состоялся второй сезон «Один в один!» и чтобы мне снова выпало счастье быть его ведущим!

У отца Александра Олешко обнаружили смертельную болезнь