Звезда сериала "Закрытая школа" залез в долги
В сериале «Закрытая школа» Александр Григорьевич сыграл Бориса Константиновича Князева и главу операции по захвату нацистских преступников. В документальном фильме «Анна Герман. Эхо любви» актер воплотился в профессора Дзанолли, в кинофильме «Есенин» стал импресарио по имени Сол Юрок
В сериале «Закрытая школа» Александр Григорьевич сыграл Бориса Константиновича Князева и главу операции по захвату нацистских преступников. В документальном фильме «Анна Герман. Эхо любви» актер воплотился в профессора Дзанолли, в кинофильме «Есенин» стал импресарио по имени Сол Юрок.
Сложно поверить, что востребованный сейчас 66-летний артист получил актерское образование в Lee Strasberg School в Нью-Йорке, когда ему было за пятьдесят лет. И осуществил мечту своего детства.
Александр Григорьевич сразу согласился на интервью. И с порога поразил лучистым взглядом, искренней улыбкой и умением рассказывать. Уже через несколько минут разговора мне стало казаться, что мы давнишние друзья, которые многим хотят поделиться. Впрочем, на фестивале «Киношок» в Анапе все располагало к общению.
– Я приезжаю на «Киношок» с удовольствием, здесь такая атмосфера домашняя, нет снобизма, нет так называемой вип-зоны, даже при учете того, что я мог там оказаться. Тут доброжелательная обстановка, люди, которые познакомились когда-то на «Киношоке», радуются друг другу. Ведь не секрет, что многие актеры могут встретиться друг с другом только на фестивалях. Здесь мы можем свободно, никуда не торопясь, пообщаться, отдохнуть.
Правда, в этом году погодка подкачала. Мы-то планировали поплавать, позагорать, погреться. Но... Хотя сразу после фестиваля я полечу в Нью-Йорк, там в октябре еще тепло. Тем более там меня ждет приятное событие – мамин день рождения, ей исполнится 92 года. С подарками для мамы мне сложно. Ну что мне ей дарить? Еще одну рубашку, халат, тапки? Ей интереснее получить какую-нибудь мою афишу. У нее на стене висят мои афиши из «Современника», с антрепризных спектаклей, афиша с сольного концерта для ветеранов в Нью-Йорке, посвященного 60-летию Победы. Ей такие презенты радостны и приятны.
– Александр, сейчас ваша мама живет в отдельной квартире. Как вам вообще удалось уговорить ее переехать в Америку?
– О, это длинная история. Я хотел, чтобы родители жили рядом, но они не хотели переезжать. Я долго не мог получить статус в Америке, а потом я выиграл для них грин-карту. И в 1995 году они переехали, правда, отец всего два года прожил на новом месте, а ведь мог жить и жить. Папа не хотел, чтобы я стал актером, и жаль, что не застал всего этого. А мама очень любит смотреть фильмы и программы с моим участием. Кстати, папа был не одинок в своем желании видеть меня врачом. Ни мама, ни жена, ни дети, никто из близких моему актерству не был рад раньше, да и сейчас не рад. Ведь я живу в самолете, и меня это устраивает. Жена Люся со мной не летает, потому что она у меня человек мудрый. Она говорит так: «Это часть твоей работы, и если я окажусь где-то рядом с тобой, а там будет какая-нибудь женщина-режиссер, она перестанет тебя рассматривать только по одной причине, по одному факту – что ты не настолько свободен для работы».
И я Люсе очень благодарен за понимание. Тем более я же работаю не только как актер, но и как психиатр. У меня есть практика в России и Америке. Я занимаюсь проблемами взаимоотношений, это никогда не кончится, поэтому такая профессия всегда будет востребована. К сожалению, людей нигде не учат общаться. Но времени на индивидуальную терапию у меня нет, я занят в спектаклях, кино, мастер-классах, тренингах. Но я этим доволен, ведь индивидуальная терапия – это очень трудоемкое дело. Ты сильно выкладываешься, потому что отдаешь много энергии. И в последнее время как доктор я больше занимаюсь проведением тренингов и разовыми приемами. В одной консультации врач может обозначить основные проблемы, их причины, пути выходов из них. Дальше человек идет и что-то делает, чтобы привести в порядок дела, либо не делает. Конечно, можно встречаться с таким пациентом всю жизнь. С коммерческой точки зрения это даже выгодно, а с миссионерской – нет.
Как бы это пафосно ни звучало, но мне важнее добрая репутация, чем заработанные деньги. Конечно, деньги нужны, но... С возрастом у меня даже появилось мнение, что мы всегда пытаемся заработать больше, чем нам нужно. Мы покупаем больше одежды и обуви, чем носим. Больше еды, чем можем съесть. Конечно, хорошая машина важна, но я могу ездить на любом автомобиле. И для меня сегодня машина – средство передвижения, а не аксессуар, подчеркивающий мой статус. Я себе уже все доказал. Нет, конечно, всегда есть куда расти и развиваться в профессиональном актерском плане, но я доказал себе в том плане, что это состоялось. А ведь мало кто верил, что мои желания сбудутся.
– Расскажите, как вам это удалось?
– Моя актерская история началась с диска. И я первый постер подарил маме. Сначала я хотел написать: «Спасибо, мама». Потом передумал, сделал следующую надпись: «Мама, ты видишь? Я все-таки это сделал». Ведь она не хотела, чтобы я был актером, но против себя не пойдешь. Я с детства мечтал быть актером, я все время лез на сцену в школе, в институте, даже будучи врачом. Потом я даже играл в народном тогда еще театре Марка Розовского. А потом я вынужден был уехать в Америку, это было сложное время, но мы его пережили. А когда встали на ноги и у нас с женой появились деньги, желание выступать на сцене вернулось. Каждый раз, когда я приходил в русский ресторан, выпивал пятьдесят грамм, обязательно шел к сцене, давал двадцатку и пел.
Музыканты в ресторане это не любили, они мне старались помешать. Понижали тональность, завышали микрофон, что только не делали, говорили: «Подойди в час, в три ночи». Жена была этим очень недовольна. Она мне говорила: «Позор, доктор!» И однажды ко мне подошел руководитель оркестра одного ресторана Витя Рябина и сказал: «Я за тобой наблюдаю, ты все время лезешь на сцену, у тебя душа поет. Давай запишем с тобой что-нибудь нормальное?» Я согласился, а когда я пришел в студию и спел, он мне сказал: «Ну что тебе сказать? Петь ты не умеешь, но петь сейчас вообще мало кто умеет. Хочешь я тебя познакомлю с композитором и поэтом, которые напишут под тебя песню, а ты им будешь платить? У меня интерес коммерческий, нужны деньги». Короче говоря, мы начали писать. Он познакомил меня с Игорем Газархом, который как жареные пирожки выдал мне 12 песен про мою историю. Мы записали диск. А потом ко мне снова подошел Витя и честно сказал: «Я хотел на тебе денег срубить. Но показал пацанам, им нравится. Давай запишем клип?» Я говорю: «Давай! А где?» А он отвечает: «В Голливуде, плати бабки, и запишем». Я залез в кредитные карты и сделал клип в Голливуде! Да, я тогда залез. Жена, конечно, от моей идеи была не в восторге: «Ты что, с ума сошел?» А я ей говорю: «Критерии правильности или неправильности подхода – это всегда результат». Люсе на это сказать нечего. Для меня клип был очень дорогим.
Меня там раздели. Но этот ролик стали крутить по телику, люди узнали, что доктор Раппопорт, оказывается, еще и поет. Большая часть из них крутила пальцем у виска: «Давайте все сейчас начнем петь!» Люди же «добрые». Но меня в связи с этим клипом режиссер Слава Степнов пригласил в антрепризу «Прошлым летом в Чулимске», я стал русскоговорящим актером в Америке. Потом этот спектакль сделали и на английском языке, а режиссер англоязычной труппы предложил мне пойти учиться в Lee Strasberg School, где я и получил актерское образование.
Причем никто не спрашивал, сколько мне лет, а в порядке исключения взяли на дневное отделение. У меня были мастер-классы Мерил Стрип, Аль Пачино, Майкла Кейна. У меня были потрясающие педагоги. Волею случая я попал в Россию и стал актером. Меня часто приглашают на съемки, мне это очень нравится, сбылась моя мечта. Я – актер.
И даже то, что я живу в самолете, меня устраивает.
Читайте также:
