Валентин Распутин не приехал на свой юбилей

На прошлой неделе писателю Валентину Распутину исполнилось 75. Чтить его собрались в пятницу в столичном Доме кино, задумав, можно сказать, вечер в советском стиле – с речами, правительственными телеграммами, перечислением регалий и прочим пафосом. Но Распутин на него не пришел – уехал в свои края, в Иркутск, и забитый битком зал ответил вздохом разочарования, когда узнал эту новость от зам. министра культуры Иркутской области.

В последнее время Валентин Распутин вообще нигде не появляется. «Это единственное мероприятие, на которое он давал согласие приехать», – объяснял иркутский зам. министра. Причины пообещать и не прийти были – неважно себя чувствует супруга.

Поговаривают, что и сам Валентин Григорьевич не вполне здоров. И хотя в кулуарах представители кинематографических кругов ничего конкретного сказать не могли («Видел его два-три месяца назад, хорошо выглядит»), архимандрит Сретенского монастыря отец Тихон со сцены произнес следующую фразу: «Мы знаем те обстоятельства, которые складываются вокруг Валентина Григорьевича последние годы…» В подробности вдаваться не стал, но, когда монастырский хор исполнил положенные по программе романсы, отец Тихон все же настоял, чтобы его басы и баритоны исполнили «Многая лета», даже несмотря на то, что микрофоны уже унесли.

Вечер был организован в Доме кино, и организовала его команда Никиты Михалкова. Поэтому Распутина поздравляли православно-патриотической риторикой с вкраплениями официоза. Выходило местами не то чтобы комично, но как-то неестественно. Актер Александр Цуркан, например, вышел в русской рубахе навыпуск и прочитал стихотворение Николая Мельникова «Поставьте памятник деревне на Красной площади в Москве». Критик Валентин Курбатов назвал Валентина Распутина последним великим русским писателем и заверил, что «мы вернемся к его книгам, когда ужаснемся и побледнеем» от того, что «проснулись европейцами».

Когда упомянутый отец Тихон принялся зачитывать Дому кино поздравительную телеграмму от имени и по поручению митрополита Кирилла, сомнения в том, что мы проснулись европейцами, как-то сами развеялись. Телеграмма была выдержана в строгом правительственном стиле, и зачитывал ее «младший по званию».

Василия Ланового голосом, приближенным к Левитану, представили как лауреата Ленинской премии. Лановой посетовал, что на таком вечере «трудно избежать шаблонов», и шаблонов блестяще избежал – смог наконец-то показать и силу юбиляра, и свой безусловный талант, прочтя отрывок из «Прощания с Матерой» так, что сердце наконец защемило.

Никита Михалков – великий хитрец с прекрасным чутьем – свою речь тоже не строил на монументальных штампах. «У нас привыкли говорить хорошие слова у гроба, – пояснил Никита Сергеевич. – Мы не умеем ценить то, что имеем. Я даже рад, что здесь нет Валентина Григорьевича. Не принято ведь в глаза говорить, а тут вроде и не в глаза, и жив он. Великий русский писатель. Великий гражданин. Берегите Распутина и таких, как он. Это наша защита».

Нынешнего Валентина Распутина сквозь слова и речи, пусть с трудом, все-таки удалось немного разглядеть и расслышать. С большого экрана в фильме «Река жизни» писатель рассказывает: «Последние три года я мало пишу, да и потерял интерес к работе». Объясняется по поводу свободы творчества: «Когда была цензура, свободу завоевывали. «Прощание с Матерой» дважды пытались запретить. А полная свобода – это не свобода».

Почему в СССР пытались запретить эту повесть, понятно: пока страна в едином порыве работала на коммунистических стройках, в частности на Братской ГЭС, писатель Распутин оплакивал многовековые деревни, которые затапливались, кладбища, которые остались под водой. Сегодня что толку писать о новых ГЭС и новых затоплениях – есть проблемы помощнее. В своей недавней поездке по Ангаре Распутин узнал, что в его родной деревне по-прежнему грязища вместо дорог, люди получают по 3000 рублей, пьют и рожают детей-уродов. И кажется, писать об этом у него нет ни желания, ни сил.