Онколог: СМИ играют пагубную роль в теме борьбы с раком

Хирург-онколог высшей квалификации рассказал Sobesednik.ru, почему лечиться от рака нужно именно в России.

О том, что такое рак и как успеть обратиться ко врачу заранее, говорят сейчас довольно много: новости о мировых знаменитостях, все чаще умирающих от болезни, не позволяют пройти мимо этой проблемы. Так, 11 января стало известно, что после полуторагодичной борьбы с болезнью скончался в возрасте 69 лет музыкант Дэвид Боуи. 14 января также от рака умер тоже 69-летний актёр Алан Рикман. 15 января, в пятницу, было объявлено о смерти от онкозаболевания 73-летнего мужа певицы Селин Дион Рене Анжелила.

Заслуженный врач РФ, хирург-онколог Андрей Коржиков рассказал Sobesednik.ru, почему важно не бояться болезни и вовремя о ней рассказать.

— Можете ли вы описать характер человека, который скрывает рак от других?

— Вы понимаете, тайн в жизни у каждого много своих разных. Больше всего заметно по моей практике многолетней, что людям не хочется, чтобы об их болезни знали на работе. Поэтому они просят в больничных листах не указывать название болезни — сейчас уже название болезни в больничном листе не пишется, пишется просто «заболевание». Они не хотят, чтобы сотрудники знали. Чаще всего это касается женщин.

В отношении родственников наоборот: родственники пытаются сохранить эту тайну от больного. Я выступаю против этого, потому что человек должен знать о своем заболевании, это обязательно.

— А как родственники могут сохранить тайну от больного?

— Они приходят ко врачу и конкретно просят: только не говорите моей маме, только не говорите моему папе, что у него рак. Почему? «Это их испугает».

— От рака недавно умер Дэвид Боуи, он хранил свою болезнь в секрете. Как вам кажется, почему?

— Все примитивно и просто: есть люди публичные и не публичные, это уже разные характеры сами по себе и разное поведение в обществе. Это первое. Второе — о своей радостной новости люди делятся легко, но тоже немногие. Бывает так, что восторг настолько захлестывает, что ты готов кричать на всю планету. Это радостные эмоции.

А здесь речь о болезни. Люди не хотят об этом рассказывать и кого-то огорчать. Люди не то что не скрывают — они не афишируют. Это разные понятия: скрывать или не афишировать. Человек может жить своей жизнью со своей болезнью, бороться с ней. Иногда даже удачно и успешно. Рак — это такая [же] болезнь, как любая другая.

— Кроме Дэвида Боуи, от рака на этой же неделе также скончались Алан Рикман и муж Селин Дион. Как вам кажется, могло ли это быть от того, что они запустили болезнь?

— Я не хочу привязываться к этим именам в принципе, как и к нашим известным людям, которые умерли от рака, живут с раком и много лет живут с ним или вылечились от рака. У нас есть такие, очень знаменитые люди, и они не афишируют это совершенно. Запустить болезнь, безусловно, могли. Любой человек может запустить болезнь, если он ею не занимается. Не обращается к специалистам, профессионалам, если он ее не лечит, то, конечно, запустить можно элементарно.

[:image:]

В вашем вопросе есть такая скрытная штучка — «мог ли человек запустить болезнь, зная, что он болен, и не обращаться ко врачам из-за боязни лечебных процедур и остального». И на этот вопрос отвечу: да, из-за страха перед процедурами, операцией, агрессивными методами лечения. Люди испытывают иногда страх, но рано или поздно они все равно вынуждены будут обращаться за помощью. Но она [помощь] будет носить другой характер, понимаете? Она уже не будет носить характер лечения. Она будет носить характер паллиативный — то есть помочь организму достойно, без боли и страданий уйти из жизни.

— Нет, штучка была в другом: мог ли человек, зная о своей болезни, имея средства и возможности ее вылечить, живя в стране с одной из лучших медицин мира, не обращаться к врачам и запустить рак?

— Есть категория людей-естествоиспытателей, которые хотят до последнего момента проверить все на самом себе. Или верят в свои собственные силы настолько — считают, что их внутренняя энергия настолько сильна и богата, что у них связь чуть ли не с космосом, что справлюсь с любым недугом. Есть такая категория личности, и мне попадались такие люди. Но вынуждены были все равно приходить за помощью, когда она [болезнь] носила уже совершенно другой характер.

— Может ли быть такое, что из-за лечения организм мог сдаться?

— Рак сам по себе агрессивная болезнь. Новый организм развивается в живом, здравствующем организме, и они пытаются существовать и бороться. Бывают случаи, когда организм побеждает один. Но чаще всего, если лечения никакого не проводится, то рак берет верх.

Методы лечения против болезни тоже агрессивные — хирургический метод, медикаментозный, причем при раке используют сильные препараты, химиотерапевтические препараты, лучевая терапия — это тоже агрессия. И, конечно, эти методы небезразличны для человека. Мы же до бесконечности не проводим лучевую терапию. Бывают и определенные возможности у ткани. Потому что иначе ткани просто сгорят, превратятся в нежизнеспособные. Поэтому есть определенные дозы — и разовые, и суммарные — на конкретный очаг, на конкретные ткани. Одна ткань менее чувствительна, другая — более. Всегда ведутся серьезные расчеты: как луч подстраивать, чтобы жизненно важные органы меньше пострадали, и так далее.

И химиотерапия — она действует на все клетки организма, и на те, которые являются кроветворящими, на костный мозг. И такие случаи бывают, что от агрессивного лечения люди погибают, но эти случаи довольно редкие. Эти «передозировки», как правильно, происходят не от врачебных ошибок. Как правило, врачи это замечают. По анализам, по внешнему виду пациента, как он переносит лечение. И вовремя останавливают такую терапию. Но такое бывает, да.

[:image:]

— Как вам кажется, может ли быть так, что знаменитости более склонны к раку из-за нездорового образа жизни?

— Нет. Совершенно неверно. Есть знаменитости, которые всю жизнь ведут здоровый образ жизни. Взять Никулина, Леонова и многих других. Они вели нездоровый образ жизни? Были в чем-то замешаны?

Не от рака, а от нездорового образа жизни люди тоже погибают. Миллионы людей, на самом деле. В деревнях половина вымерла не от того, что из них в люди повылезали, а от того, что ушли в пьянство.

— Про рак сейчас много говорят. Как вы считаете, как это скажется на людях, которые больны раком, знают об этом, но не обратились за помощью?

— Все от вас зависит, между прочим. Вы говорите: «там, за рубежом, медицина сильная». Наша медицина — сильная. Я вам должен сказать: она [наша медицина] сильнее всех других медицин. Это глубочайшее мое убеждение. Другое дело: да, старенькие больницы, но мы их обновляем. Условий не хватает, денег и всего прочего. Но наша медицина, наши подходы к лечению — они значительно лучше. Ко мне из Англии приезжали, из Германии, из Норвегии, Израиля. Они приезжали сюда, в нашу страну. Более того, наши люди, которые там живут, за рубежом, они в ужасе. У меня под наблюдением есть несколько человек с онкологическим заболеваниями, которые там проживают. Они не могут получить такого комплексного контроля за рубежом, который мы здесь проводим каждые три месяца.

[:image:]

В течение первых полутора-двух лет надо человека контролировать одними методами исследования, каждые полгода — другими, чтобы не пропустить развитие болезни. Не могут там люди это получить. Они обращаются ко врачу, а он им говорит: «Я не считают, что вам это нужно делать». А только этот врач, к примеру, может дать направление к специалисту-онкологу. Просто так к нему не попадешь. Еще хуже, чем у нас, получается.

Далеко за рубежом не все так просто, многое зависит от страховых компаний. Просто так никто никакое исследование никто вам не сделает, даже за ваши деньги.

Все зависит от того, в каком свете все преподносить. Средства массовой информации, к сожалению большому, играют очень пагубную роль в теме онкологии. Очень пагубную роль. За редким исключением. Нагнетаете страхи — не вы конкретно, а СМИ.

Я неоднократно это говорил. Меня на телевидение приглашали, а я им говорил: ребята, посмотрите, что вы творите. Вы бегаете с микрофоном и задаете только один вопрос: «Вам страшно было узнать про этот диагноз? Страшная болезнь — как вы к этому отнеслись, когда узнали?» Ребята, ну назовите мне один диагноз, от которого не страшно. Ну почему вокруг рака «страшно, страшно»? Нельзя же так. Конечно, когда люди это ежедневно смотрят, то слово «рак» начинает вызывать зыбь по всей поверхности кожи. Ну вы что творите?

К онкологу приходят [пациенты] бледные как не знаю кто. Начинаем разговаривать, беседовать, смотришь — человек в себя приходит. А там и рака никакого нет. Выявить его на ранней стадии — очень просто. Но говорить же об этом надо! Не запустить болезнь — очень просто. Но прежде всего от страхов нужно избавиться. Так помогите врачам, средства массовой информации, избавить людей от страха, вместо того, чтобы нагнетать и отлавливать каких-то людей... Вы отлавливайте тех, кто жив после рака, живет после него 20, 30 лет и уже забыл про этот диагноз. Таких-то сотни тысяч.

[:wsame:][:wsame:]