Угрозы против абортов: чего на самом деле боятся депутаты
Елене Мизулиной угрожают из-за идеи исключить аборты из ОМС. Пойдёт ли она в новую атаку на прерывание беременности?
Елене Мизулиной угрожают из-за идеи исключить аборты из ОМС. Пойдёт ли она в новую атаку на прерывание беременности?
С критикой запрета на бесплатные аборты в государственных клиниках (а также на любые аборты — в частных) уже выступила вице-премьер Ольга Голодец. Спикер Совета Федерации Валентина Матвиенко и вовсе назвала инициативу группы депутатов Госдумы «экстремистской». Правда, эти заявления представительниц высшего эшелона власти отнюдь не испугали церковь. Высокопоставленные персоны из РПЦ вновь заявили о поддержке максимального усложнения и запрещения, где и как только возможно, процедуры абортов в России. Подобная настойчивость, кажется, показывает, что церковь настроена получить то, что хочет, невзирая на отпор, полученный в самых верхах.
Странно, что показной морализм представителей власти не находит применения в реальном мире. Те самые люди, в представлении которых идеальная социальная политика государства в сфере семьи — это, похоже, насаждение «Домостроя», предпочли сперва отмолчаться во время чеченской свадьбы 17-летней девушки.
Сперва. Затем часть из них стала высказываться в том духе, что в многоженстве нет ничего страшного, а кто против многоженства — тот гей и за однополые браки. Вторая половина моралистов — та, что с мандатами, а не в рясах — занялась «бизнесом как обычно»: пошла в новое наступление на аборты.
[:wsame:]
И как раз по тому, как генералы и генеральши семейной политики проигнорировали судьбу Хеды Гойлабиевой, стало очевидно, что на женщин им, в общем, наплевать. Бизнес-интересов в тотальном запрете на прерывание беременности в частных клиниках не просматривается — разве что поликлиники будут объявлять конкурс на оказание этих услуг среди частных клиник, а-ля госзакупки и распил.
Чем же в таком случае объясняется столь яростное желание решить демографические проблемы страны, заставив женщин рожать на свет детей, которых они не хотят? Есть одна версия. Как говорил один американский комик: «Я всегда повторяю своим детям: ваша бабушка — это не та женщина, которая вырастила меня. Это совсем другой человек: это старая женщина, которая очень хочет попасть в рай». Может ли быть, что истерия морализма последних лет движима именно этим — что некоторые депутаты уже задумываются о вечном? В таком случае угрозы смертью уж точно не изменят их позиции — скорее наоборот, укрепят их мученическую стойкость.
[:wsame:]
Наверное, неуместно поднимать вопрос о смене поколений в российской политике в совсем ницшеанском духе — «правильно ли, что старые принимают законы, по которым им не жить, а молодые не имеют права голоса из-за своей "неопытности"?». С одной стороны, молодые члены партии «Единая Россия» и аффилированных политорганизаций немногим прогрессивнее корифеев — в этом мы убеждались не раз. Но с другой стороны, прецеденты, когда вполне лояльные члены партии власти высказывались именно против пещерной политики государства по насаждению «традиционных ценностей», уже были. Есть пример Марии Максаковой, выступившей на страницах «Собеседника» против закона о гей-пропаганде в его нынешнем виде.
Уж не знаю, кого боятся столь активные поборники принципа «Бог дал зайку, даст и лужайку» в российских верхах. Но что-то подсказывает, что отнюдь не избирателей. Ведь среди них, как известно, женщин больше. «Вам же потом рожать!» — говорят иной раз курящим дамам. Кто бы сказал депутатам, так яростно борющимся за регулирование чужой матки: «Вам же потом переизбираться!»
[:wsame:]
[:wsame:]
