Дом последней надежды: детский хоспис в память о дочке

Житель Казани открыл детский хоспис «Дом надежды» и не планирует останавливаться на этом в помощи неизлечимо больным

Фото: Вавилов начинал с малого // Ольга Кузнецова

Житель Казани открыл детский хоспис «Дом надежды» и не планирует останавливаться на этом в помощи неизлечимо больным.

[:rsame:]

В Казани есть детский хоспис, который открыл не владелец заводов, газет, пароходов, а обычный местный житель – бывший водитель автобуса. «Дом надежды», а еще раньше фонд для онкобольных детей появились после того, как Владимир Вавилов потерял дочь.

«Я шел по коридору больницы, когда она умерла»

«Дом надежды» стоит на северной окраине Казани, посреди элитного района. Что такое хоспис? Это дом, где живут неизлечимо больные люди. Казанский хоспис не напоминает о боли и скором конце: тут бабочки на стенах и поют птицы.

12 лет назад у казанца Владимира Вавилова заболела дочь. Анжеле было два года, когда у нее обнаружили лимфобластный лейкоз. Начались больницы, капельницы, химиотерапия, пробы костного мозга – ад, через который проходят все больные раком крови.

– Я работал водителем автобуса, – вспоминает Владимир Владимирович. – Жена Марина работала на заводе. Мы тогда тратили только на еду и лекарства, а что оставалось, откладывали на операцию.

[:image:]

Когда дело дошло до пересадки костного мозга, Вавиловы нашли в Германии донора. Операция стоила 15 тысяч долларов. У них было только две.

– Я обратился на телевидение и понял, что СМИ – это сила, – рассказывает Вавилов. – Мы собрали еще 6 тысяч долларов. Тогда я написал письмо в правительство республики и попросил выделить недостающую сумму.

Деньги пришли, но, к сожалению, поздно. У Анжелы случился третий рецидив, девочку положили в реанимацию. Там малышка была одна, без родителей, с торчащей изо рта трубкой – пищевод сожгла «химия».

– Вечером 6 февраля мы с женой везли в больницу донора крови, – вспоминает Вавилов. – Таким больным требуются переливания крови, а у Анжелы была вторая отрицательная – редкая группа. Пока я шел по больничным коридорам, моей дочки не стало. Я вошел в палату, обнял ее – она была еще тепленькая – и заплакал.

«Сначала ты работаешь на имя, потом имя – на тебя»

О фонде для детей Вавилов подумал сразу, еще когда ехал в тот день домой. После похорон дочери он пошел к юристам. Средства, собранные Анжеле на операцию, пошли на уставный капитал фонда ее имени.

– Мы начинали с малого, – говорит Владимир. – Проводили праздники для детей, дарили подарки. Деньги улетели быстро.

[:image:]

После смерти дочери Вавиловы увидели то, чего не замечали, пока Анжела болела. Им тогда казалось, что беда только у них, что они одни такие, кто бьется за спасение ребенка – ищет доноров, собирает на операцию, ходит просит, стучится в кабинеты. А оказалось, что таких детей и семей в республике много и у всех – те же проблемы.

Владимир стал помогать местному онкодиспансеру и отдельным семьям. Он первым в Казани придумал СМС-акции, когда благотворительный платеж можно переправить нажатием нескольких клавиш на телефоне. Он ходил по редакциям местных газет и на телеканалы, просил о пиаре, ему не отказывали. И все это время Вавилов водил по Казани автобусы. Работал в сменах с напарником, когда нужно было срочно уехать, на линии его подменял коллега.

[:rsame:]

В 2010 году пришлось уволиться, потому что началось строительство хосписа.

– Почему хоспис? – Владимир задумывается. – Надо пережить смерть собственного ребенка, чтобы ответить. А потом вот что еще меня подтолкнуло... Мы помогали мальчику из области, у которого была саркома тазобедренного сустава. Там все уже разваливалось, торчало наружу... Из больницы его выписали домой умирать. А семья жила в таких условиях... Собаки, наверное, лучше живут. И мама его не знала, что делать.

Сегодня в России несколько десятков хосписов. В 2010-м их было единицы, но Вавилов знал, что это такое. Детский хоспис – это когда дети вовремя получают обезболивание и уходят без страданий, когда родители держат ребенка за руку до последней минуты, когда умирающий и его родственники не остаются наедине с болезнью. Это возможность достойно прожить, сколько осталось.

Еще до строительства хосписа Вавилов добился от Министерства здравоохранения Татарстана разрешения открыть две палаты для онкобольных детей на базе детского терапевтического санатория. Нужно было учиться работать с такими пациентами.

[:image:]

– Первой стала девочка Анжела, – говорит Вавилов. – Я когда имя услышал, подумал, что это знак – мы на правильном пути.

На месте старого санатория и стоит сейчас здание «Дома надежды». Деньги на него собирали всей Казанью.

– Нас к тому времени в городе уже хорошо знали, – объясняет Владимир Владимирович. – Так всегда: сначала ты работаешь на имя, потом имя работает на тебя. У нас же все прозрачно, все траты можно посмотреть на сайте. Были и крупные спонсоры, которые жертвовали миллионы, но в основном давали простые люди – кто сколько может.

Фонд собрал на хоспис 70 миллионов рублей, еще 50 выделил глава республики Рустам Минниханов. В апреле прошлого года началась стройка, а уже в июле хоспис принял первых пациентов.

«Делать надо так, чтобы в спину не плевали»

В коридорах хосписа не пахнет больницей. Там телевизоры, ковры и плюшевые игрушки, там на стенах картины, а палаты похожи на номера отелей. Там кормят 6 раз в день и на полдник дают домашние пирожки. Туда к ребенку могут прийти и мама, и папа, и сестры с братьями, и даже собаку можно привести.

В хосписе лежат не только неизлечимо больные дети – таковых, к счастью, единицы. Хоспис принимает и детей с такими болезнями, как ДЦП, – на реабилитацию.

– Мы в каких больницах только не лежали, – рассказывает Наталья, мама 6-летних близняшек Маши и Ани. У сестер неизлечимое заболевание нижних конечностей, и ходить они могут только с ходунками. – А тут на одних физиопроцедурах есть результат. Посмотрите, они уже сами делают шаги.

[:image:]

Из 12 палат посторонним нельзя только в одну. В ней лежит 15-летний мальчик с опухолью ствола головного мозга, к которому можно исключительно маме, которая не отпускает его руку, и медсестрам, которые кормят, моют и колют обезболивающие. Ничего больше сделать нельзя.

– На это тяжело смотреть, но если мы опустим руки, этим некому будет заниматься, – говорит Вавилов.

Владимиру Вавилову 61 год. Он хочет открыть банк доноров костного мозга, филиал хосписа для взрослых и центр реабилитации для детей, у которых рак в прошлом. Недавно он получил премию Высоцкого «Своя колея».

– Меня вот все бывшим водителем называют, – говорит он. – А я не обижаюсь, не стыжусь. Знаете, что это за работа? Это когда у тебя в салоне люди и ты отвечаешь за их жизни. Любое дело надо делать хорошо, чтобы в спину не плевали. Или вообще не делать.

Недавно Владимир и Марина снова стали родителями. У них родилась девочка, Надежда.

Связаться с благотворительным Фондом имени Анжелы Вавиловой и Владимиром Вавиловым можно через автора материала: рабочий телефон 495-685-16-08, почта kuzne56@yandex.ru

[:wsame:]

[:wsame:]

Рубрика: Здоровье

Поделиться статьей
Рейтинг@Mail.ru Яндекс.Метрика