Чубайс развалил музей? Или возрождает?

Наш корреспондент выяснил причины затянувшейся реконструкции Политехнического музея, которая длится уже четыре года.

[:rsame:]

Уникальные экспозиции Политехнического музея, гремевшего во времена СССР на весь мир, сейчас разбросаны по всей Москве – часть в культурном центре ЗИЛа, часть в «Технополисе» в Текстильщиках, еще что-то на ВДНХ…

– Как бы музей не повторил судьбу Большого театра, – выразил обеспокоенность в беседе с корреспондентом «Собеседника» архитектор с мировым именем Валентин Гаврилов. – Помните, в Большом после ремонта вдруг обнаружилось: исчезли бесценные люстры, паркет, лепнина...

В музейном мире ходят устойчивые слухи, что уникальные вещицы из музея видели на Рублевке в частных коллекциях.

«А не надо было ссориться с Чубайсом»

Гурген Григорян, до 2010 года директор Политехнического музея, конечно, обижен: его уволили ни за что. Без каких бы то ни было формулировок. Просто «состарился». Ему на момент увольнения было аж 74.

[:image:]

– В 2009-м к нам пришел Анатолий Чубайс, – рассказывает бывший директор. – Он предложил создать фонд вроде бы как помощи музею. Я был не против. Члены фонда в итоге меня и выжили.

Из книги Григоряна «О рейдерстве»: «Очень быстро стало очевидным, что музей, его история, традиции и планы развития не представляют никакого интереса для фонда. ...Мне предлагали сдавать часть музея то под книжный магазин, то под ресторан. Я отказывался наотрез».

– А что же Анатолий Чубайс?

– «Вам придется уйти», – сказал мне Анатолий Борисович. Хотя уж точно не ему меня увольнять. Я был на должности почти 25 лет, спас музей от фактической гибели в 90-е... Не имел ни одного нарекания, а подчинялись мы (музей) Министерству культуры – не Чубайсу. Позже в личном разговоре один большой чиновник от культуры заметил: «А не надо было ссориться с Чубайсом».

[:image:]

Всё в пыли и разрухе

Из книги Григоряна: «Я написал Чубайсу письмо. Задавал один вопрос: «Зачем?» И он ответил: «Последние тридцать лет я занимаюсь одним и тем же – пытаюсь сделать нашу страну современной и человеческой. Поскольку сейчас эту задачу я пытаюсь решать с помощью «инновационного» угла зрения, ясно, что важнейший в стране научно-технический музей надо сделать таким же – современным и человеческим. А дальше, естественно, будет сделано все возможное и невозможное, чтобы этого добиться. Извините за пафос. А. Б. Чубайс».

[:image:]

Может быть, действительно время «старого» директора прошло, он просто не вписался в реалии нового века?

– Мне бы не хотелось думать, – говорит Григорян, – что те или иные вещи могли «увести» и продать. Впрочем, существует каталог-перечень всего имущества музея. При желании можно (и хорошо бы!) проверить, где и что находится сейчас. (Пауза.) Есть проблема еще более серьезная. До сих пор никто в музейном, научном сообществе в глаза не видел нового плана, что будет представлять собой наш музей после ремонта. Боюсь, экспонаты уже не собрать никогда. Само-то здание, безусловно, останется. Но что там разместят, музей ли? (Пауза.) По моим личным ощущениям, вся эта затея была задумана как возможность управлять денежными потоками: по нашей смете (когда я еще был директором) на реконструкцию планировали затратить 7 миллиардов рублей. И это была еще не окончательная цифра.

В пресс-службе Политехнического музея конечно же опровергли почти все обвинения. Сказали, что сроки окончания реконструкции уже известны и даже озвучены – конец 2017-го. Откроется, правда, в 2018-м, если, конечно, не помешает кризис. Заверили: есть даже фотографии ремонта – правда, всё в пыли и разрухе, особенно нечего смотреть. Но никакой «утечки уникальных вещей» и быть не может!

Единственное, что давали на съемки для иностранного журнала – два раритетных довоенных телефона. «Но наша сотрудница сама лично сопровождала вещи до места съемки и обратно!» – поклялись в музее. Заметим, что при прежнем директоре вывозить вещи было запрещено категорически. Только смотреть.

[:wsame:]

[:wsame:]