Как неугодного зэка "замуровали" на 1,5 года в карцере
Житель Челябинска Руслан Латыпов графа Монте-Кристо, конечно, не переплюнул: в карцере он провел не 14 лет, как литературный герой, а реальные 582 дня. Но были они, может, и пострашнее, чем у узника крепости
Житель Челябинска Руслан Латыпов графа Монте-Кристо, конечно, не переплюнул: в ШИЗО копейской колонии (карцер, если говорить по-простому) он провел не 14 лет, как литературный герой, а реальные 582 дня. Но были они, может, и пострашнее, чем у узника крепости. Вырвался оттуда благодаря правозащитникам. Случай Латыпова, похоже, уникален даже для нашей суровой исправительной системы.
Тени за дверью
В штрафном изоляторе копейской колонии Руслана Латыпова нашли члены Совета по правам человека при президенте России. В ноябре 2012 года, после знаменитого бунта заключенных, они приехали в ИК-6 с проверкой. Правозащитник Владимир Осечкин вспоминает, что пускать гостей в ШИЗО сотрудники колонии очень не хотели, долго поили их чаем и вели светские беседы, и пришлось проявить настойчивость.
– Мы ходили по этим катакомбам, стучали в железные двери, спрашивали: «Есть тут кто?» В ответ раздавались слабые голоса, – вспоминает Осечкин. – Заходили в камеры, навстречу из полутьмы выходили люди-тени. Руслан был самым худым.
Когда Латыпов назвал дату своего помещения в изолятор, члены комиссии ему не поверили. Попросив личную карточку, убедились: мужчина сидит в ШИЗО 582 дня.
– Заключенному за нарушения и провинности могут назначить максимум 15 суток, – объясняет Осечкин. – Дать больше по закону просто не имеют права. А Латыпову десятки раз подряд продлевали срок содержания в ШИЗО.
На следующий день после того, как Руслана нашли правозащитники, его перевели обратно в отряд, члены комиссии написали о нем в докладе на имя президента и выложили в ю-туб ролик разговора с заключенным, похожим на узника концлагеря. Но скоро о человеке-тени забыли. Недавно Руслан вышел из колонии и снова напомнил о себе, подав иск против администрации копейской колонии. Латыпов через суд хочет наказать тех, кто наказал его без всякого суда, продержав 582 дня в карцере. Получается не очень. Хотя суд Копейска не усомнился в изложенных Латыповым фактах, ему было отказано. Основание весьма типичное: истек срок исковой давности. Он составляет всего 3 месяца с момента вынесения администрацией колонии наказания. Руслан, разумеется, с решением суда не согласен и готов дойти до Страсбурга.
15 суток за жалобу
Руслан попал в колонию еще в 2006 году, ему тогда было 24 года. Получил восемь лет за продажу героина. Первые четыре сидел в озерской колонии, а в 2010 году его как «первохода» перевели в колонию №6 города Копейска. Там сразу начались проблемы с надзирателями.
– В ИК-6 нас всячески пытались вынудить, чтобы мы платили взятки, – объясняет Руслан. – Одна из схем использовалась во всех отрядах – заключенных заставляли мыть туалеты.
Руслан мыть туалеты не захотел, а просить денег у родителей не стал. Он и другие несогласные написали на администрацию колонии жалобы в прокуратуру. Первый раз в штрафной изолятор Руслан попал, когда во время визита помощника прокурора передал ему свое письмо и жалобы других заключенных.
По словам Латыпова, официально его наказали за уклонение от работы. 15 суток провел в ШИЗО, после чего жаловаться не перестал. Приехал еще один прокурор, Руслан снова обратился к нему и снова получил 15 суток. Потом было еще 15 – за разговор о правах с заезжим представителем Следственного комитета.
– Это обычная практика, – рассказывает правозащитник Герман Алёткин, член комиссии по соблюдению прав человека в местах принудительного содержания в Республике Татарстан. – Так поступают с жалобщиками и с ворами в законе – тех сидеть в ШИЗО обязывает статус.
По словам Алёткина, обычно на зоне делают так: дают неугодному 15 суток несколько раз подряд, но документы составляют таким образом, что не придерешься – заключенного как будто выпускали и сажали вновь через какое-то время. Из судебных документов Латыпова ясно, что каждый раз, когда 15 суток наказания в ШИЗО заканчивались, ему без всякого перерыва давали еще 15.
– Причины, которые указываются в документах, всегда формальные, – говорит правозащитник. – «Не сказал "здравствуйте", "не застегнул пуговицу", "нецензурно выражался"» и тому подобное.
В случае с Латыповым креативили: кроме нецензурной брани, ему, например, вменяли нежелание делать зарядку. Латыпов говорит, что, наоборот, он бы и рад был ее делать, но доказать нечем: его слово против слова надзирателей. В общем, все это обычная история, за исключением одного: никого еще не оставляли в карцере на полтора года. Герман Алёткин, например, работает около десяти лет, но самое большее, что на его памяти давали штрафнику – 45 суток.
[:image:]
Восемь дней без еды
Штрафной изолятор – худшее место в любой колонии. Туда стремятся, только если у человека конфликт в отряде и он элементарно боится за свою жизнь.
– Это каморка, в которой круглые сутки горит тусклый свет, – рассказывает Руслан. – Размеры бывают разные, я долго просидел в камере метр на пять. В узком коридоре были установлены унитаз, раковина и тумба. Даже руки не вытянуть.
В камере, где сидел Руслан, потолки были под три метра, а батарея находилась в полутора метрах от пола и по закону физики отапливала только верхнюю часть помещения. Чтобы согреться, Латыпов, по его словам, подпрыгивал и повисал на батарее. Когда она была раскалена, обжигался. Так было зимой, а летом приходилось ложиться на пол, чтобы дышать.
– В изоляторе вместо кроватей установлены лежаки, которые пристегиваются к стене, – рассказывает он. – Отстегнуть лежак может только надзиратель. Они отстегивали их очень редко.
Весь день в камере громко играла музыка: «Голубая Луна», шансон и песни из мультфильмов. Руслан знал порядок песен и слова каждой.
– Когда динамики замолкали, у меня в голове все равно крутилась музыка, а в ушах стоял звон. Он и сейчас стоит.
Правозащитник Герман Алёткин не видит в описываемом ничего странного. По его словам, в ШИЗО заключенных часто подвергают, так сказать, дополнительному наказанию. Это может быть что угодно: протекающие потолки, влажные стены, выбитые окна... Латыпов вспоминает, что однажды не ел 8 дней подряд, а о том, чтобы почистить зубы или вымыть руки, даже не мечтал. Да и одет был не всегда: надзиратели, как он утверждает, отбирали у него одежду.
Руслан не сошел с ума, не умер от голода или воспаления легких. Вышел живой. Он, конечно, жалобщик из числа тех, кто закидывает надзорные органы бумагами по малейшему поводу, и для администрации любой колонии – не подарок. Однако каким бы человек ни был, есть закон, определяющий меру наказания, и он должен распространяться на всех. Кроме разве что литературных персонажей.
[:image:]
